По обе стороны сна (СИ)

      Северус Снейп раздумывал о том, что такого Поттера ненавидеть не хочется, да и не за что его ненавидеть. Мальчик точно не был избалованным принцем, не был он и забитым. Северусу был вполне заметен тот факт, что мальчишкой занимались, с ним работали, и это был точно не Альбус или кто-то вроде Люциуса. Планы Дамблдора на «запасного» избранного, мистер Снейп, конечно же, знал и не мог себе представить, что с ними делать. Клятвы, которыми обвешал Дамблдор зельевара, не позволяли активно помогать Поттеру. Вот избранная девочка вызывала серьезные опасения зельевара — тем, как себя вела и насколько была бледна.

      Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор с интересом смотрел на свое будущее вместилище. Вместилище было неплохо развито, обладало неплохими задатками и уже защищало Избранную. Вот с Избранной что-то нехорошее происходило, но Дамблдор на эту тему особенно не задумывался. Ей все равно предстояло стать жертвой в ритуале вселения. Сильная магически, девочка вполне подходила на роль жертвы, ибо девочек Дамблдор не любил, отчего и назначал в жертвы только их… Впрочем, это было дело будущего, ибо ритуал можно было проводить лишь в определенном возрасте вместилища. Альбус Дамблдор не думал о Поттере, как о человеке, мальчик должен был стать вместилищем души Великого Светлого, так как прямое использование Философского камня для омоложения было возможно только для его создателя.

      Альбус некоторое время думал, как заставить вместилище отдавать свою магию Камню, чтобы начать правильную обработку места будущего ритуала, которая займет то ли четыре, то ли пять лет, но Великий Светлый никуда не спешил. Камень, правда, требовал защиты, ибо в случае его утери… Да, это был риск, но риск адекватный, по мнению Альбуса Дамблдора.

      — Итак, Фоукс, кто же у нас будет злобным магом, желающим похитить Камень? — Альбус любил говорить со своим фениксом, блокируя при этом портреты.

      — Курлык, — феникс человеческой речью не обладал, о чем иногда жалел, ибо желание обматерить подчинившего его мага было огромным.

      — Да, ты прав, — согласился Дамблдор. — Северус подходит лучше всего, учитывая, что он до сих пор не может простить Джеймсу Лили, как удачно тогда легло подчинение, вспомнить приятно…

      — Курлык, — птица меланхолично поедала орешек, думая о сочном стейке из Дамблдора, возраст которого мудрую птицу не смущал.

      — Избранная какая-то порченная, испортили ее магглы, — заметил Великий Светлый. — Впрочем, это и хорошо, пусть ее защищает вместилище, а там и на алтарь пойдет охотнее.

      — Курлык, — феникс поминал родственников Дамблдора до седьмого колена включительно, потом задумался и нехорошо подумал о той обезьяне, что слезла с дерева, чтобы дать начало цепочке случайностей, из которых потом появилось на свет вот такое вот.

      В возвращение Тома, Альбус, как и каждый адекватный человек, не верил. Рассматривая попавшую в его руки черную тетрадку, Великий Светлый понял, что крестраж Том сделать не смог, а потому не был опасным, с другой стороны, тетрадку еще можно было использовать, что Дамблдор и собирался сделать, правда, не сейчас, а немного погодя.

      Квиринус Квиррелл клял себя последними словами за то, что пустил духа в себя, но выбора уже не было. Явно не друживший с головой дух хотел даже не убить мисс Дагворт-Грейнджер, а уничтожить ее так, чтобы девочка жила в страхе, боясь даже собственной тени. Это желание духа было серьезной задачей, которую исполнять предстояло именно Квиринусу.

      Минерве МакГонагалл страх Избранной понравился. Когда-то давно ее дед высек юную Минерву…. За дело, конечно, но женщина запомнила, считая, что наступило время мести. То, что она будет мстить явно забитой сироте, профессора МакГонагалл не смущало. Ее мало что в этой жизни смущало, ибо дети для женщины были лишь раздражающими маленькими тварями, которые нуждались в крепкой руке.

      Майор Березкин опрашивал медиков на тему симптомов девочки. Варианта ему предоставили всего два, и оба они, к сожалению, могли закончиться смертью ребенка. Что в такой ситуации посоветовать своему подопечному, Александр Александрович пока решить не мог. Если бы та Великобритания находилась в одном с ним мире, то детей можно было выкрасть, но…

      Гермиона думала о Гарри. Она думала о том, что мальчик такой, как описывали в сказках — волшебный рыцарь, защищающий от всего плохого. Правда, от профессоров он защитить вряд ли сможет… А еще девочка думала о том, что если кто-то из профессоров напишет что-то ругательное домой, то Рождество она не переживет. «Значит, надо соглашаться на что угодно, чтобы этого не случилось», — решила для себя девочка, во что-то хорошее уже давно не верившая. Ну, кроме Гарри, конечно.

***