— Два года. Я… мы… мой муж вечно в разъездах, и я решила, что мне больше подойдет живущая в доме прислуга, а не приходящая. Просто для компании. Я наняла Элизу, потому что она мне понравилась. — Она провела рукой по лицу и с видимым усилием попыталась сосредоточиться. — Она была не только хорошей работницей — мы с ней как-то сразу подружились. Уж если я решила нанять кого-то на условиях проживания в моем доме, я хотела, чтобы с этим человеком мне было легко общаться. А решающим моментом стала Ивонн, ее дочка. У меня самой есть дочка, моя маленькая Жанна. Они ровесницы, и я подумала, что было бы здорово, если бы Жанне было с кем играть. Так и получилось. Элиза и Ивонн стали как бы частью нашей семьи. Да нет, они и есть наша семья! О боже, Ивонн! — Она зажала рот руками, и в этот самый момент слезы наконец полились. — Ей же всего четыре годика! Как я ей скажу, что ее мать… Она же еще ребенок! Как я ей скажу?
— Мы можем сами это сделать, миссис Вандерли, — предложила Пибоди. — Мы поговорим с ней и обеспечим консультанта из Детской службы.
— Она вас не знает. — Диэнн тяжело поднялась на ноги, вытащила из кухонного ящика коробку бумажных носовых платков и отерла слезы. — Она только еще больше испугается и ничего не поймет, если ей скажут… чужие люди. Я должна ей сказать. Я должна найти слова. — Она снова промокнула щеки салфеткой, Ева мысленно поставила ей высший балл за самообладание. — Мне нужно подумать.
— Не спешите, — отозвалась Ева.
— Понимаете, мы подруги. Как Жанна и Ивонн. Это не было… Мы с Элизой были не просто хозяйкой и прислугой. Ее родители…Ее мать живет в нижней части города с отчимом Элизы. А отец Элизы… он в Филадельфии. Я могу… я могу с ними связаться. Мне кажется, им лучше услышать это от меня. А кроме того, мне надо позвонить Лютеру. Я должна ему сказать.
— Вы уверены, что справитесь с этим сами? — спросила Ева.
— Она сделала бы то же самое для меня. — Голос Диэнн сорвался, но она плотно сжала губы и удержалась от слез. — Она позаботилась бы о моей девочке, и я ее дочку никому не отдам. Она бы… О боже, как это могло случиться?!
— Она когда-нибудь жаловалась вам на личные проблемы? Может, ее что-то тревожило? Кто-нибудь приставал к ней, угрожал?
— Нет. Нет. Она бы мне сказала, но… Элизу все любили.
— Она с кем-нибудь встречалась, общалась? Ходила на свидания?
— Нет, никаких свиданий у нее не было. Она прошла через трудный развод и хотела создать стабильную семейную обстановку для своей дочери. Только об этом и думала. «Отдохнуть от мужчин» — так она это называла.
— Может быть, она кому-то отказала, кого-то оттолкнула?
— Насколько я знаю, нет… Ее что,
— Медицинский эксперт еще не установил… — начала Ева, но Диэнн перебила ее, с силой схватив за руку:
— Вы знаете правду! Не смейте от меня скрывать! Элиза была моей подругой.
— Да, есть признаки того, что она была изнасилована.
Пальцы, стискивающие руку Евы, неудержимо задрожали и разжались.
— Найдите его. Найдите его и заставьте заплатить!
— Я непременно его найду. Если хотите помочь — подумайте хорошенько. Я хочу, чтобы вы вспомнили. Может, что-то есть… даже если вам это кажется мелочью. Может, она что-то сказала, хотя бы мимоходом.
— Она не стала бы терпеть, она бы сопротивлялась, — уверенно заявила Диэнн. — Муж обращался с ней жестоко, Элизе пришлось консультироваться с психотерапевтом. Ей помогли, и она его оставила. Она могла постоять за себя. Она бы сопротивлялась.
— Так и было. Она сопротивлялась. Где ее бывший муж?
— Хотела бы я сказать, что он горит в аду, но он сейчас на Карибских островах со своей очередной куколкой. Он там живет, управляет каким-то магазином спортивного снаряжения для подводного плавания. Он ни разу не видел собственной дочери. Ни разу! Элиза была на восьмом месяце, когда подала на развод. Я не отдам ему эту девочку. — Теперь в глазах Диэнн зажегся боевой огонек, и голос зазвучал тверже. — Пусть только попробует получить опеку над ней, я буду с ним драться. Уж хоть это я могу для нее сделать.
— Когда он давал о себе знать в последний раз?
— Несколько месяцев назад, когда в очередной раз задержал алименты на ребенка. Жаловался, скандалил, что она тянет с него деньги, а сама как сыр в масле катается. — Диэнн судорожно вздохнула. — Деньги шли прямо на счет, открытый на имя Ивонн, ей на учебу. Ему такое, разумеется, даже в голову не пришло.
— Вы с ним когда-нибудь встречались?
— Нет, этой сомнительной чести я не была удостоена. Насколько мне известно, он четыре года не был в Нью-Йорке. У меня мысли путаются, — призналась она. — Но это пройдет. Я вам обещаю, я все хорошенько обдумаю и сделаю все, чтобы помочь вам. А теперь мне надо позвонить мужу. И надо обдумать, как мне сказать Ивонн, когда она проснется. Как сказать Ивонн и Жанне.
— Нам нужно осмотреть ее комнаты, ее вещи. Завтра, в течение дня. Вас это не затруднит?
— Нет. Я пустила бы вас прямо сейчас, но… — Диэнн оглянулась на закрытую дверь. — Я хочу, чтобы Ивонн выспалась как следует.
Ева встала.