По образу и подобию

Закат был обыкновенным, обыкновеннее некуда. Каменистая пустыня с редким вродехвойником, большое озеро, река. Всё это так напоминало Землю, что становилось обидно. Чёртовы кулижки, шестьдесят световых от Солнца, и всё затем, чтобы высадиться на мезопланету, практически ничем не отличающуюся от Земли! На самом деле, это было громадной удачей, сюрпризом от мироздания людям, потерявшим родной дом. Но Алёна, изо дня в день обходившая периметр базы на пару со старшим, телепатом второго ранга комадаром Скобелевым, испытывала лишь тухлое разочарование.

Где сверкания неземных солнц, инопланетные чудовища, чужой разум, приключения?!

А нету. Топаешь в полной броне, с карабином «Саян-7» наперевес, и одно и то же перед глазами, и одно и то же, и конца краю тому не видать. Между прочим, жарко. Тут сейчас лето в разгаре. И пахнет оно совершенно так же, как и на Земле, в защищённом климат-контролем Нижнем Городе — травами, хвойной смолой, прогретым за день камнем. Но на дежурстве всё это ты не воспринимаешь никак из- за фильтров брони…

А шлем деактивировать — старший тут же по башке настучит. И… и вообще… Тим как-то брякнул походя, что если хочешь жить, держи забрало в боевой готовности. Ну, в своей манере стукнутого пыльным мешком сфинкса, разумеется. Многие отнеслись скептически, Алёна приняла к сведению безоговорочно. И командиры приняли к сведению. Так что народ ворчал, но терпел, а кому всё же становилось невмоготу, того убеждали добрым словом и кулаком.

Потёрла пальцем кольцо на безымянном пальце другой руки. Простое тонкое золотое колечко, с которым девушка не расставалась даже во сне. Она вступила в официальный брак с Тимофеем Флаконниковым, когда «Ковчег» прибыл на орбиту Юпитера. Мама с Огневым, кстати, сделали то же самое. Отметили двойную свадьбу. Скромно, не до размаха всем было в таких-то условиях. Но церемония прошла в знаменитом Зале Роз на Ганимеде, с огромными, во всю стену, окнами — не экранами, настоящими окнами! Алёна навсегда запомнила восходящий над полем генномодифицированной пшеницы громадный Юпитер. Вышло очень красиво…

«Ковчег» шёл к точке прыжка ещё пару месяцев. И четыре месяца ушло на дорогу к единственной пригодной для жизни планете у новой звезды, жёлтого карлика, так похожего на брошенное Солнце. У звезды не было имени, только неудобоваримый каталожный номер. Планету же назвали без долгих раздумий Сильфидой…

Почему Сильфида? А спроси. Может быть, из-за того, что здесь не было океанов, только многочисленные небольшие моря и крупные озёра. Может быть, из-за чего-то другого. Алёна не вникала.

— Не нравится мне всё это, — вдруг сказал Скобелев, останавливаясь и с отвращением рассматривая закат. — Что-то тут… Не нравится, в общем.

— Вы что-то чувствуете? — спросила Алёна с любопытством.

Телепат всё-таки. Второго ранга…

— Нет, — мотнул он головой. — Если ты имеешь в виду ментальную деятельность иного разума, то — нет. Планета явно лишена высшей формы жизни, что к лучшему.

Но мне что-то здесь всё равно не нравится. А что твой говорит?

Алёна пожала плечами. Сказала:

— Не вылезает от своих любимых реакторов.

— Смешно. Ведь «Ковчег» дальше уже не пойдёт. Мог бы оставить…

— Не оставляет, — сказала Алёна. — Значит, корабль всё-таки уйдёт отсюда.

— Хотелось бы знать, почему, — задумчиво выговорил Скобелев. — И все ли уйдут… Может быть, кто-то останется…

«Ковчег» был переполнен, это да. Пока не завершили свою работу микробиологи, пока не была подготовлена перевалочная база, не проведена необходимая картографическая работа хотя бы в пределах тысячекилометрового радиуса от базы, великое переселение из тесного пространства корабля на просторы нового дома не начиналось.

А так-то народу и ресурса вполне хватило бы на две колонии. «Может быть, действительно мы разделимся? — думала Алёна. — Тогда понятно, почему Тим возится с бесполезными вроде бы двигателями. Ведь план экспедиции — освоение новых планет, создание новых колоний. И если вместо одной колонии удастся создать две — это же хорошо?»

Тим изменился после того, как пришёл в себя — где-то на седьмые сутки после ухода с орбиты Земли. Лицо резко, скачком, повзрослело, на переносице залегла острая складка, волосы стали совсем седыми. Мальчишкой, как раньше, уже не назовёшь, и на биологический свой возраст всё равно не тянет, так, странное что-то — юноша лет двадцати с совершенно неюным взглядом… Но самым пугающим стало молчание. Тим молчал почти всегда. Смотрел, слушал и молчал, никак не показывая, что досужие разговоры задевают его. А говорили иногда прямо в глаза, ничуть не стесняясь. В такие моменты Алёна стискивала кулаки, готовясь если не убить, то искалечить. Но Тим брал её за руку, и огонь на пальцах угасал, едва родившись…

А ещё скоро должна была появиться на свет девочка Лада. Через три недели, или, может быть, даже через две. Хорошо, если бы она родилась уже на планете, но надежда на это оставалась слабой. Детей, в особенности же, ещё не рождённых, привезут сюда в самую последнюю очередь…