По образу и подобию (СИ)

- Дак, сразу за главной залой. От хозяйского места в зале пять дверей идет. Вот, которая под кабаньей головой - та как раз в кабинет.

- Охрана?

- Не, охрана токмо при спальне. А когда не спит, так его милость сам кого хочешь...

Не дожидаясь выяснения, что именно его милость сделает с тем, 'кого хочешь', Капитан выполнил молниеносный, очень короткий хлест внешней поверхностью кулака. Хлест пришелся как раз на кончик подбородка собеседника. В связи с чем, тот тут же и погрузился в блаженное ничегонеделание. Dolce far niente, как сказали бы итальянцы, очень даже знающие толк в проведении всякого досуга.

- Значит так, доцент! Передвижение в тылу врага может осуществляться двумя способами. Первый - как ниндзи, прячась за каждой шваброй от стороннего глаза. - Капитан, слегка скривившись, критически оглядел историка-медиевиста и вынужден был признать, что указанный способ передвижения им категорически не подходит.

- Второй способ подразумевает, что не тварь ты дрожащая, а право имеешь. Идем открыто, как будто так и надо. Нос кверху, на окружающих ноль внимания. Обсуждаем что-то важное. На латыни. Ты вещаешь, я поддакиваю, головой киваю, иногда надуваю щеки и выдаю что-нибудь типа 'Да, уж!' Все понятно?

Разумеется, любезный мой читатель, если бы у наших героев была в распоряжении стремянка, чтобы вздеть ее на плечо - как и положено уважающим себя строительным рабочим... Если бы огрызок простого карандаша за ухом... Если бы серые рабочие халаты и смятая беломорина в зубах... Тогда бы и проникновение в штаб-квартиру ЦРУ не показалось им слишком сложной задачей. Но увы, чего не было - того не было.

Пришлось ограничиться громким - на весь двор - обсуждением то высокоученых аргументов Дунса Скотта, направленных против дурацких софизмов и убогих, нелепых рассуждений Уилли Оккама, то, наоборот, превознесением выдающейся учености высокомудрого Уильяма Оккама легко побивающей слабоумные фантазии грязного шотландца. Ничуть не смущаясь фактом, что ни тот, ни другой не успели еще даже и родиться.

Так, увлеченно дискутируя, прошли они, провожаемые удивленными взглядами, широкий мощеный двор. Столь же беспрепятственно пересекли знакомый уже каминный зал. Вот и дверь, украшенная поверху кабаньей головой.

- А я вместе с ученым Скоттом утверждаю, - почти проорал, открывая дверь, историк-медиевист, - что мысль на самом деле есть нечто подобное пару, или дыму, или многим другим субстанциям...

Изумление, смешанное с непониманием, а также глубоко отвисшая челюсть мессира Робера, графа д'Иври стали достойной наградой этому выступлению. Все еще пребывая во власти изумления, благородный граф медленно поднимался из-за стола, тогда как рука его столь же медленно тянулась к кинжалу на поясе.

А вот почтенный депутат действовал, наоборот, очень быстро. Раз - захлопнулась толстая дверь. Два - в правом бицепсе графа расцвел неприметный серенький цветок, оказавшийся на поверку рукояткой одного из ножей, изъятых у стражников. Три - пара резких, как у стартующего спринтера прыжков, затем толчок, и господин Дрон взмыл над столом, буквально снеся прямым ударом ноги несчастного графа вместе с его креслом. Четыре - аккуратный удар в подбородок, отправивший графа в не слишком глубокий нокаут.

Далее все было столь же быстро и организованно. Вытащить из руки нож, перемотать рану, связать руки спереди, накинуть поверху плащ... Когда сознание вернулось к господину графу, все было уже готово для беседы.

- Не нужно пытаться звать стражу, граф. - Собственный графский кинжал, находившийся в опасной близости от графского глаза, придавал словам Капитана особую убедительность. - Нам не нужна ваша жизнь. Хотя, согласитесь, после случившегося мы имеем на нее некоторые права, не так ли?

Невольный судорожный глоток показал, что связанный собеседник вполне понимает их логику и где-то даже, возможно, разделяет ее.

- Мы зададим вам пару вопросов, заберем то, что принадлежит нам и покинем замок. Вы нас проводите до границы своих земель и вернетесь домой, целый и невредимый. Итак, вопрос первый. Причина нашего пленения?

- Деньги, - нехотя буркнул граф, - пять тысяч серебряных дукатов. Прямиком из Сицилии. Можно сказать, еще теплых, прямо из-под молотка чеканщика.

- Благородного графа можно купить за пять тысяч дукатов?

- Вот и видно, - невесело усмехнулся граф, - что вы, мессир, издалека. Когда воины вернулись из Святой земли, большинство из нас застали разоренные поместья, пустую казну и столько долгов, сколько репьев поместится на заднице у сардинской овцы. Привезенного с собой не хватило бы, чтобы возместить и десятую часть потерянного. Зато монастырские подвалы ломятся от золотой и серебряной посуды. Так что, ... - он махнул рукой и не стал договаривать.

- Так что деньги были не лишними. Это - понятно. Кто за нас заплатил?