Читаем По океану будней полностью

Зло – что-то вроде простуды.

Только не излечимой.

Злостью и злом одержимы

Чаще заложники лени,

Реже на почве мигрени,

Ну а всегда – дураки.

Злости у них – рюкзаки.

Ноша (своя ведь) не тянет,

Нет подозренья в изъяне и…

Культивируют злость.

Бессмыслица

(полуночный бред)


Непрощанье с непрощеньем,

Словно сумрачные звезды,

Бродят по одной дороге,

Гаснут все-таки в итоге,

Спят до срока в тайных гнездах,

Чтоб внезапно стать стеченьем


Обстоятельств. И ошибок —

Роковых или случайных —

Сонм раскладывать по полкам

Или в ящик самый долгий

Класть. Давать обет молчанья —

Самый лучший способ, ибо


Смысла нет ни в обещанье,

Нет ни в толике бессмыслья

Грусти и долготерпенья.

В строках из стихотворенья

Тоже только пара мыслей:

Нет прощанья—нет прощенья.

Чуть-чуть

Когда-нибудь, возможно через год,

Но точно знаю, что на этом свете,

Мне повезет, и мой же антипод

Развяжет тонкий узел на запрете.


И скажет:

– Детка, к черту альтруизм!

Быть эгоисткой – просто наслажденье.

Уж седина… Изношен организм…

Все скачешь, а здоровье не оленье.


Подумай о себе, и, как тюлень,

Ты развались на жизненном пространстве.

Кусай и жаль, представь, что ты – слепень.

А если в силах – малостьпошаманствуй.


Из пункта А в пункт Б подать рукой,

Ты только протяни, и станет легче.

И будет прав, зараза… Ведь порой

Казалось, слишком давит жизнь на плечи.


А может, правда – стоит повернуть?

Вон, на развилке, яркий указатель.

Попробовать? Разок, другой. Чуть-чуть.

А если что…

В запаснике переключатель.

Камышовая благодать

Навеялось после прочтения стихотворения «Сумерки» Андрея Ивонина


Вечер. Знойно. Тихо. Пустынно.

Сонный берег. Водная гладь.

Тонет небо в пруду картинно.

Камышовая благодать.

Вопрос

Завопить?.. Запить бы или запеть… Завыть, заскулить?..

Дрожь, озноб, бугрится пупырышками эпидермис.

Подсознанье – граница, тончайшая, хрупкая нить.

Чик! – Дыра. И уже: ты – огромный с горячим термос.


Закипеть не удастся, обжигать лишь будешь, увы,

Жарить, жалить себя – не впервой, дурная привычка.

Скальпель-жизнь, и она же – док – излечит, наложит швы…

Если надо, то вскроет любую душу отмычкой.


Если надо… А если поздно? Рано? А если нет?

Этих «если» такое жуткое многообразье.

Где, скажите, купить, как повысить иммунитет

Ко всему, от всего и от собственных разногласий?..

Моя сеньора

Наташеньке Г.


Я чувствую, что ты со мной

Повязана сверхпрочной нитью.

Пускай, обычной, бельевой,

Но смазанной медовой снытью.

Ты мне – бальзам, я – эликсир.

Друг другу доктор и опора.

Весь шар земной исколеси,

Нет лучше вас, моя сеньора.


Вранье, что женской дружбы нет.

Придумки свойственны мужчинам —

Аргументировать запрет

Своим бесценным половинам.

Судьба связала нас с тобой,

И, втиснув в общее пространство,

Дала общения с лихвой,

Позволив даже шарлатанство.


Я не страшусь… Отпустят грех,

Нам всем прощается когда-то.

Важней сегодня – человек —

Второе я и эльдорадо.

И пусть навеки в холод, зной

Нам суждено быть только рядом.

Мы ж у судьбы по закладной…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Река Ванчуань
Река Ванчуань

Настоящее издание наиболее полно представляет творчество великого китайского поэта и художника Ван Вэя (701–761 гг). В издание вошли практически все существующие на сегодняшний день переводы его произведений, выполненные такими мастерами как акад. В. М. Алексеев, Ю. К. Щуцкий, акад. Н. И. Конрад, В. Н. Маркова, А. И. Гитович, А. А. Штейнберг, В. Т. Сухоруков, Л. Н. Меньшиков, Б. Б. Вахтин, В. В. Мазепус, А. Г. Сторожук, А. В. Матвеев.В приложениях представлены: циклы Ван Вэя и Пэй Ди «Река Ванчуань» в антологии переводов; приписываемый Ван Вэю катехизис живописи в переводе акад. В. М. Алексеева; творчество поэтов из круга Ван Вэя в антологии переводов; исследование и переводы буддийских текстов Ван Вэя, выполненные Г. Б. Дагдановым.Целый ряд переводов публикуются впервые.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей.

Ван Вэй , Ван Вэй

Поэзия / Стихи и поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия