По ошибке (СИ)

Деревянная дверь зазывала, а видневшиеся за окном столики с удобными (уж она-то это знала) стульями и витрина с выпечкой обещали тепло, комфорт, приятную музыку и горячий кофе, который поможет согреться в эту ужасную погоду. Оставалось только решить для себя, готова ли она была переступить порог этого места? Готова ли она была теребить старые раны и достаточно ли она была сильна, чтобы войти в место, в котором она утонула в своих сомнениях тогда, когда, кажется, нужно было действовать.

Люси прикрыла глаза. Дождевые капли скатывались по ее лицу, проникая за ворот плаща. Нью-Йорк в этот момент, кажется, стал в стократ громче, и она почувствовала себя провинившимся ребенком, на которого кричал взрослый.

Люси уверенно толкнула дверь. Раздался знакомый звон колокольчиков.

Время сомнений было уже позади.

— О чем задумалась? — спросил Нацу, поставив перед ней на журнальный столик фарфоровую чашку, из которой разносился приятный запах свежей арабики.

Люси несколько раз моргнула, на некоторое время потерявшись в собственных мыслях, и ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, что сейчас она была в своей квартире, а не под проливным дождем перед кофейней «Fairy tail».

— Так, ни о чем.

Нацу устроился в позе лотоса, вопросительно вскинув брови. На подушке рядом с ним лежали страницы сценария, а на подносе дымилась вторая чашка с кофе, и, смотря за таким домашним парнем, с растрепанной шевелюрой (сильнее, чем обычно), старой толстовке и растянутыми спортивными штанами, Люси поймала себя на мысли, что тогда, переступив порог кофейни, она сделала правильный выбор. Именно он привел ее сюда и сейчас.

— У тебя был такой вид, будто ты, как минимум, решала вопросы государственной важности.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Люси. — Тебе это будет неинтересно.

Нацу замолк на некоторое время, прежде чем тихо, перекрывая гул вечернего Нью-Йорка, прошептать:

— Мне интересно все, что связано с тобой.

Сердце Люси предательски пропустило удар.

По комнате разносился аромат арабики и освежителя воздуха с запахом морской волны. На кончике языка таял вкус кофе и шоколада, а в грудной клетке, казалось, распускался цветок, семя которого было посажено еще так давно. Цветок, который только ждал нужного времени.

В этот момент ей как никогда хотелось его поцеловать. Это желание рвалось из нее тонкими ниточками с кончиков пальцев, тянув вперед. И глаза Нацу, серые с маленькими зелеными крапинками, светились ярко, маня и зазывая.

Возможно, в какой-то другой вселенной она подалась вперед, срывая с чужих губ поцелуй. Но в этой, с ароматом арабики и морской свежести, Плю, громко гавкнув, прыгнул на колени Нацу, энергично начав вылизывать его руки.

Момент был разрушен, и Люси почувствовала покалывание на кончиках пальцев там, где, казалось, были те самые пресловутые ниточки, тянущие ее в сторону Нацу.

— Как же ты все-таки вымахал, — рассмеялся Нацу, потрепав его за ухом.

Плю тявкнул, посмотрев в сторону хозяйки внимательным взглядом не по-собачьи умных глаз, и Люси поразилась тому, насколько гармонично выглядели Нацу и Плю вместе. Хотя, чему она удивлялась? Ведь это был подарок «Баристы» вместе с розовой лентой и стаканчиком Романо, вкус которого до сих пор иногда преследовал ее.

Вдохнув, девушка взяла в руки страницы сценария, пробежавшись по ним взглядом.

Сейчас были дела важнее.

— Так, о каком моменте ты хотел со мной поговорить?

В кофейне было тепло и непривычно тихо. Казалось, словно посетители, которые также, как и она пришли сюда в поиске убежища от дождя, были околдованы ливнем и серым пейзажем. Только тихий шепот да стук дождевых капель доносились до ушей, и Люси это устраивало. Как ни странно, ее привычное место возле цветов гардений было свободно. Где-то внутри, глубоко-глубоко, Люси надеялась, что это место просто ждало ее.

Кинув плащ на стул, она устало провела руками по мокрым волосам (продрогшие пальцы запутались в слипшихся прядях). Холодные капли проникли за ворот блузки, скатываясь по позвонкам, но Люси уже не обращала на это внимания. Сейчас ей хотелось только горячего кофе и полчаса покоя.

— Один романо, — устало продекламировала свой заказ Люси, доставая из кошелька карту. Бариста был ей незнаком. Высокий и худощавый, с безразличным взглядом и вымотанным выражением лица. На металлическом бейджике было высечено «Джет», и Люси на секунду задумалась, была ли причина в погоде или же просто прошло слишком много времени, но, казалось, кофейня полностью изменилась. Это были все те же стулья и столы, все та же вывеска на входе и тот же куст гардений у окна, но все это больше не источало былого волшебства.

Кофейня «Fairy tail» медленно угасала.

— С вас три доллара, — подавая ей чашку, протянул бариста.

Настроение Джета, апатичное и угнетающее, проникало под самую кожу, и Люси, уже достаточно раздраженная за этот день, резко выхватила кофе, расплатившись картой.

— Включите хотя бы музыку, — кинула она, развернувшись. — Без вас тошно.