По осколкам

— Ну, а ты-то Костик, чего не женишься? Я думал, ты первый у нас семьей обзаведешься! — улыбается Пашка. — Есть у тебя женщина?

Лицо Кости застывает, опускает глаза.

— Женщина есть. Но не моя она. Пока.

— Хорошая поправка! — кивает Пашка.

Мы чокаемся.

— Если женщина «есть», но не твоя, над этим надо работать, — болезненно сглатываю я ком в горле.

Этот месседж больше самому себе, чем Косте. Потому что у меня тоже женщина «есть». И тоже не моя она. Но не «пока», а «теперь». И поработать у меня с этим не вышло. Есть силы на второй заход? Полгода могут многое поменять!

Не чувствую я в себе сил. Всё утекает через эту чертову воронку. Я даже не могу понять люблю ли ее до сих пор. Моя любовь настолько смешалась с этой разрывающей агонией беспомощности, что я не могу отделить. И при каждом воспоминании просто загибаюсь. Всё разрушено…

Что делать? Еще полгода побегать? А там малая без меня растёт…

— Я работаю, — выпивает он залпом.

Натягивает улыбку.

Вот… даже Костик, работает! А ты, Арс, нытик и слабак.

А я слабак, да. И даже не могу набраться сил, чтобы просто приехать и попытаться поговорить. Должна же была она остыть за полгода. Хотя бы просто для элементарного разговора! Хочу увидеть дочь. Без судов, без унижений…

— Может чего повеселее хотите? Я могу позвонить человеку, он хорошего «белого» привезет.

Вот странный Костя в этом человек. Другим всегда рад подогнать, сам — «ни-ни»!

Пашка поднимает ладони.

— Я эту хе*ню не уважаю. Я текилку!

— Я завязал, — отрицательно качаю головой.

— Ну, как хотите. Тогда, еще по одной?

— Наливай…

Разглядываю клубы дыма от кальяна. За спиной играет тихий джаз. Слышу, как музыканты потихонечку настраивают инструменты. Не оборачиваюсь. Не хочу…

Просто представляю, что сейчас выйдет моя Динка и выдаст своим о*уенно проникновенным голосом под эти джазовые мелодии. Мхм… А мы, как будто, еще практически не знакомы и мой спинной мозг снова будет вытекать через член от ее чистого, иногда переходящего на сексуальную хрипотцу голоса.

Закрываю глаза.

Как всё отмотать назад? Как?..

Стереть, и чтобы все заново. Я бы не облажался!

— Вау…вау… вау… — восхищенно шепчет Пашка, глядя на сцену.

Костя завис в телефоне.

Я не оборачиваюсь. Никакого «вау», эффектнее моей Динки там быть не может всё равно.

— Вот это торпеда! Я жену нашел! Арс, ну зацени!

Забираю стакан с текилой, и поднося к губам разворачиваюсь.

Ну, что там?

Темная глянцевая копна волос, собранная в высокий хвост летит по полукругу ложась на плечо, я вижу до боли знакомые лопатки над меховой оборкой кожаного корсета.

В горле встает ком, стакан из рук летит на пол. Рывком отворачиваюсь, судорожно дыша.

— Ты чего? — округляет глаза обеспокоенный Пашка, Костя отрывается от телефона, непонимающе пытаясь въехать в ситуацию.

— Не… не… показалось… пьяный просто! — заплетается мой язык. — Показалось.

Этого же не может быть. Это невозможно.

— Чего показалось-то?

Музыка наполняется первыми звуками голоса. Голоса, который я не могу спутать ни с каким другим.

Медленно разворачиваюсь обратно.

— Е*ать… Дина.

Глава 2 — Жена (POV Егор)

Встаю. Голову кружит. От спиртного и этой неожиданной встречи. Какого черта? Какого черта она вернулась сюда?!

Как это вообще?!..

Шокированно застываю, куда-то уплывая.

Мои глаза скользят по точенной фигуре. Роды не испортили, нет. Грудь стала пышнее и только. Веки становятся тяжелыми от ее голоса. Это всегда действовало так. Хочется закрыть совсем и раствориться.

Я же хотел отмотать… И сейчас очень хорошо получается. Очень! Вот она, девочка восхитительная… и мы опять «незнакомы»… не подойти, не прикоснуться… и опять не смотрит на меня… а я горю!

— Арс?.. Это кто?

Я не в состоянии отвечать, и отвечает за меня Костя.

— Это Дина.

— Дина… — завороженно повторяет Пашка. — Дина… А Арс чего подскочил?

— Жена его бывшая, Паш.

— Жена!? Как бывшая? А почему?

Ну нахе*а они мне мешают? Мне было почти хорошо. Почти не больно.

— А всё, как у всех, — вздыхает Костик. — Ей рожать, а он загулял. Дина гордая. С ней так нельзя.

— Нет! — рявкаю я. — Не так всё было.

И так и не так.

Заканчивая песню, Дина закрывает глаза сама, опуская свои густые ресницы и с улыбкой замирает на сцене. Завороженная публика аплодирует.

— Спасибо, — низко мурлыкает она в микрофон.

На губах вырисовывается ленивая ухмылочка. Ресницы снова падают вниз. Она смотрит не на меня. Я слежу за ее взглядом.

Музыка меняется.

Из-за столика недалеко от сцены встает мужчина. Именно на нем останавливался ее взгляд. У него букет роз. Приличный такой веник. Килограмма на три. А может, и на все пять.

Да ну, на*уй!

В моей голове существовала только одна картинка. Болезненная, навевающая жуткую тоску, разрывающая сердце картинка — Дина, теплая и домашняя, с нашей дочкой. Дома! Дома, сука, дома!!! Там, где мне пришлось оставить их!

Не в кабаке!!