По осколкам

Вместе с Максимом прощаемся с губернатором и выходим из здания под теми же пристальными взглядами, которые сопровождали нас весь вечер. Пару раз ловим на себе вспышки камер. Могу дать руку на отсечение, завтра же в местных газетёнках появится наше совместное фото с Никольским и домыслы разнообразных слухов.

Никольский галантно распахивает двери машины, но стоит только сесть мне на сиденье, как он неожиданно наклоняется, берёт меня за лодыжки и скидывает с ног туфли.

− У тебя ноги устали. Не стоит и дальше себя мучить, – с этими словами захлопывает дверь и садится на место водителя. Сказать, что я удивилась такому порыву, это ничего не сказать.

Максим выворачивает с парковки на дорогу. Молчим, но тишина не гнетущая, а наполненная каким-то теплом. Становится очень уютно, возникает желание поджать ноги под себя, свернуться калачиком и прикрыть глаза. Но я давлю в себе этот порыв, поглядываю урывками в сторону Никольского. Красив, подлец. Ни дать, ни взять по-мужски красив, без этого приторно-сладкого лоска, что зачастую можно сейчас встретить среди мужчин. Не буду себя обманывать, образ Максима без рубашки, стоящего посреди моей гостиной, отпечатался в моей памяти надолго.

− Что интересного рассмотрела? – Никольский нарушает возникшую тишину в салоне авто.

− Ты о чём?

− Ты уже минут двадцать меня пристально рассматриваешь.

− Извини, просто задумалась.

− Если не секрет, о чём?

− Да так, ни о чем… − ага, прям взяла и рассказала, что слюни сижу по нему пускаю, наивный.

Никольский приоткрыл окно и закурил. А я вернулась мыслями к тому вечеру, когда он приехал ко мне в квартиру.

− Максим, спасибо тебе за то, что тогда приехал и не дал скатиться на дно жалости к себе. Если бы не ты, мне страшно подумать, до чего я могла дойти тогда.

− Приехала бы Маргарита и надавала бы тебе «лещей». Думаю, она может.

− Определенно может.

− А если серьезно, то тебе, по сути, не за что благодарить. Я сделал то, что должен был сделать. И давай расставим все точки окончательно. Первое − я не исчезну из твоей жизни, даже если ты этого захочешь, так как я намерен общаться со своим единственным племянником. Второе − ты мне нравишься, и даже если бы не было Матвея, отделаться от меня у тебя бы не вышло. Третье − ты всегда можешь позвонить и попросить моей помощи, тебе я никогда не откажу.

Вот так за этим странным разговором мы подъехали к дому. Никольский выкинул окурок в окно, метко попав в урну у подъезда.

− А четвёртое? – повернулась я в сторону Максима.

Никольский как-то с прищуром посмотрел мне в глаза. А в следующую секунду его губы накрыли мои. Достаточно напористо, но давая возможность отстраниться, чего я, разумеется, не сделала. Даже мысли такой не возникло.

С каждым движением его губ я растворялась в этом поцелуе. Целый табун мелких мурашек, как множественные разряды тока, разбежались по моему телу, заставляя меня требовать ещё и ещё.

Максим немного отстранился, разорвав поцелуй.

− А четвертое − я безумно тебя хочу.

− Макс… – На выдохе.

− Не хочу на тебя давить, но я ужасно желаю напроситься к тебе на поздний кофе.

− Дома Матвей спит и Рита, – причина отказа, если четно, выглядела притянутой за уши.

− Поехали в дом, − я заметила, что он не сказал «ко мне» или «в мой дом». Он обезличил его.

− Максим… – выдохнула его имя, не зная, что ему ответить.

− Ты ищешь повод отказать, – вот так, без обиняков, раскрывает карты. Это обезоруживает.

− Да.

− Тогда беги домой, – Никольский провёл ладонью по своим волосам, приводя их в беспорядок. − Пока я не передумал и не похитил тебя.

Дрожащими руками нащупываю туфли, закатившиеся под сидение.

− У меня никогда не было нормальных отношений и я….

− Боишься, – продолжает за меня Никольский, беря в свою ладонь мою дрожащую руку. Прижимается губами к запястью там, где бьется пульс.

− Боюсь, что вновь ничего не получится. Все мои попытки не увенчались успехом. Мужчины сбегали от меня, увидев первый панический приступ.

− Я не они.

− Ты не они…

− Мы, вроде как, прошли уже через один приступ, через похмелье, через страх, слёзы и ненависть. Я видел тебя в доску пьяной и донельзя развратной в клубе. Не думаешь, что этого достаточно, чтобы выкинуть белый флаг?

Никольский провёл костяшками пальцев по моей щеке и заправил выбившуюся прядь за ухо.

− Ты безбожно соблазняешь меня.

− Конечно, я же сказал, ты мне нравишься, и я тебя хочу. Я не скрываю низменные причины своих поползновений в твою сторону. С тобой я честен полностью и безоговорочно.

− Я разорила твою компанию, а ты хочешь затащить меня в постель, – не скрывая улыбки, констатирую факт.

− По-моему, всё честно. Не находишь? – Максим ухмыльнулся.

Окидываю его взглядом: красивый, сексуальный и, к собственному удивлению, вызывающий доверие. Глупо, наверное, доверять брату насильника. Доверять человеку, которого на протяжении многих лет хотела уничтожить… Но как оказалось, я не отличаюсь особо умом и сообразительностью, потратив восемь лет своей жизни впустую… Он всё также сжимает мою ладонь в своей. Оказывается, чувствовать чьё-то тепло очень приятно.…