По осколкам

– Приятно познакомиться, Анна. Раз Максим не соизволил меня представить, то сделаю это сам. Я– отец Максима, Игнат Юрьевич.

– Пап, боюсь тебя представлять Анне нет необходимости. Она знает тебя.

– Даже так? Не припомню нашего знакомства, – вижу, как Аня поёжилась, плотнее закутавшись в халат. – Такую красивую девушку я бы точно запомнил.

– Давайте присядем за стол.

– Хорошо, но к чему такая напряженность, Максим? Что-то случилось? – блин, это оказалось тяжелее, чем я думал.

– Помнишь историю с Родионом перед его смертью? – я включил кофемашину.

– Конечно, помню. Максим, к чему ты клонишь? Сформулируй четко мысль и скажи, как есть. Не тяни кота за причинное место, ненавижу этого.

– Хорошо, как скажешь. Анна – это та девушка, которую ты искал после смерти Родиона, – я специально обошел острые углы, видя, как Краснова почти вжалась в спинку стула.

***

Смотрю на Игната Никольского, и внутри отчего-то всё холодеет. Эта встреча должна была случиться, но не при таких обстоятельствах. Я планировала к ней подготовиться, как минимум, морально. Конечно, я понимала, что мне необходимо познакомить Игната с его внуком. Но все доводы разума не могли изменить то, что я подсознательно винила этого человека в том, что его тайны и манипуляции не позволили мне вовремя докопаться до истины. Ведь ещё шесть лет назад, я могла узнать, что Родион его сын, и что он мертв. Но не узнала. Роман принес всю информацию, которую можно было достать по всем участникам той истории. И там было сказано, что Вехлицкий, Мирин и Кичинский были найдены мертвыми в открытой машине, стоящей в лесополосе недалеко от дачного кооператива. Причина смерти: передозировка наркотическими средствами. В новостях говорили, что молодые люди решили попробовать новый синтетический наркотик, который появился на нелегальном рынке, и не рассчитали дозу. Там не было ни слова о сыне Никольского. Ведь по всем документам значилось, что единственным сыном господина Никольского является лишь Максим. Я предположила, что сынок богатого папы просто сбежал под крыло заботливого родителя.

И всё это было сделано руками Игната Юрьевича. Всё подтер, все хвосты прикрыл, чтобы самому не замараться, чтобы продолжить карьеру известного и высокооплачиваемого адвоката во всей области. Вкус денег и власти затмил элементарную совесть. И вот сейчас этот человек сидит напротив меня, и я не испытываю к нему никаких добрых чувств. Даже больше скажу, я его презираю. Ибо он трус… Просто трус, спасовавший перед обстоятельствами, позволивший этой лжи перелопатить столько жизней.

– Максим, можно тебя попросить… Я хочу наедине сказать тебе пару слов, – с бледным лицом Игнат поднялся со своего места и вышел из кухни.

– Ань, с тобой всё хорошо? Я могу отойти? – Максим наклоняется ко мне, заглядывая в глаза и сжимая мою холодную руку.

– Всё хорошо, иди, – Никольский целует мои пальцы и выходит.

***

– Максим, как давно ты с ней спишь?

– Пап, не думаю, что это должно тебя волновать. Это моя личная жизнь, вообще-то.

– Сын… Как ты не понимаешь? Столько лет прошло, а она оказывается в твоем доме. Это не случайность… Вдруг она решила свести счеты с нашей семьей?

– Пап… – отец не даёт мне договорить. Я вижу, как он волнуется. Настолько что пальцы подрагивают.

– Максим, я очень тебя прошу, не связывайся с этой женщиной. Я понимаю, что чувство вины за случившееся никуда не уйдет. По крайней мере, у меня. Родион много дел наделал, но не нам за это расплачиваться, – отец садиться за мой рабочий стол.

– Слишком поздно, Игнат Юрьевич, – на пороге кабинета появляется Краснова. Если честно, я даже не удивлен. Ещё на кухне заметил этот её стальной, холодный блеск в глазах. Взгляд человека, готового вцепиться в глотку любому, кто посмеет перейти дорогу. – Вашему сыну я уже отомстила. Жаль, что не тому. Но, как понимаю, в этом не моя вина, – Анна стояла, прислонившись к дверному проему, сложив руки на груди, и сверлила взглядом моего отца.

– Аня, не надо так. Давай мы всё решим в более спокойном ключе, – я попытался как-то сгладить обстановку, но, видимо, сделать это сейчас, всё равно, что стоять на пути идущего на тебя поезда. Передо мной уже стояла не маленькая беззащитная женщина, не та горячая и весёлая крошка, что была со мной в постели. Передо мной стояла та Анна Краснова, что являлась несгибаемым руководителем монополиста строительного бизнеса во всей области. Та, что без зазрения совести поглощала мелкие компании. И сейчас её целью стал мой отец.