По осколкам твоего сердца (СИ)

- Дана, ты в положении. Какие поезда? – чуть более твердым голосом сказал Андрей. – Тебе нужно отдыхать, как сказал врач. Твоя дочь взрослая. Сама благополучно доберется. А там ее встретят.

- Мама, все будет хорошо, - сказала я, не понимая, почему мой голос звучит так холодно.

- Ты точно будешь мне звонить каждый день? Обещаешь?

- Обещаю.

Объявили мой поезд, и я первой направилась к выходу, который вел к нужной платформе. Свой чемодан я катила сама – не хотела, чтобы это делал Андрей. Мне хватило того, что он привез нас на вокзал. С собой я взяла самое необходимое – остальное мама должна была отправить транспортной службой.

Мы оказалась на шумной платформе.  Я сама нашла нужный вагон и показала проводнице документы и билет. Пока мама просила ее присматривать за мной в пути, а отчим разговаривал по телефону, я смотрела на людской поток, и отстраненно думала, что исполнилась моя мечта. Уехать обратно.

Только почему так больно? И почему я чувствую себя такой взрослой?

Несмотря на эту боль я все так же не плакала. А вот у мамы слезы текли, не переставая, и, заглянув ей в лицо на прощание, я поняла – она чувствует вину.

- Мам, все будет хорошо, - тихо сказала я, обнимая ее. – Нам всем будет лучше. Я сосредоточусь на учебе в прежней школе, буду помогать бабушке, мы с тобой все время будем на связи. Я возвращаюсь в наш родной город, а не переезжаю в другую страну.

- Но это все равно неправильно – оставлять тебя, - всхлипнула она.

- Не ты уезжаешь, а я, - пришлось напомнить мне. Внутри стало больно, и, наверное, я бы тоже все-таки проронила слезу, если бы мама вдруг не выдала:

- Понимаю тебя, малышка… Ты хочешь сбежать отсюда – слишком больно думать о Диме. Я тоже хотела все бросить и уехать, когда твоего папы не стало.

И всю ту нежность, которая была во мне в этот миг, оборвало.

Я отпустила маму.

Серьезно? Она думает, что я уезжаю только из-за Димы?

«Ты что, не видишь, что происходит?! – хотелось выкрикнуть мне. – Неужели ты не видишь, как твой муж относится ко мне? Почему ты не веришь родной дочери?! Почему ты сделала вид, будто забыла, что он поднимал на меня руку?»

Этих «почему» внутри скопилось столько, что действительно хотелось кричать. Но я молчала.

В этом нет смысла. Мои слова ничего не изменят. Отчим заколдовал ее. Будто паук пробрался в нашу семью и опутал маму паутиной, чтобы высосать из нее душу.

- Пора занимать свое место, - появилась рядом с нами вежливая проводница, и я кивнула. Поскорее бы уже оказаться в вагоне.

- Обними напоследок Андрея, - добила меня мама и, увидев, как я закатила глаза, сделала умоляющее лицо.

Хорошо, обниму. Но не для того, чтобы поблагодарить. За другим.

- Обидишь ее – тебе будет плохо, - тихо сказала я отчиму, с отвращением дотрагиваясь до его плеча.

- Не появляйся в нашей жизни, не порти будущее матери, - ответил он тихо, но с угрозой. До меня даже не дотронулся – ему явно было противно.

Больше ничего не говоря, я поднялась в вагон. Нашла свое купе, села на нижнее место возле окна и даже устало помахала маме.

С протяжными гудками поезд тронулся. Я откинулась назад, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает меня. А вот боль – нет.

Она все так же удавкой обвивалась вокруг моей шеи. Разве что стала чуть свободнее, не давая мне задыхаться.

Мимо проносились дома, в окнах которых играло заходящее оранжевое солнце. Потом – пригород. Затем – луга и поля, которые вскоре сменил смешанный лес, над которым горело ноябрьское зарево. Яркое, словно небесный пожар.

Точно так же горело мое сердце. Мне действительно было тяжело уезжать.

Сложно было оставлять маму с этим козлом. Хотя я понимала, что быть с ним – это ее выбор. Я не проживу ее жизнь за нее.

Сложно было оставлять Дилару. Нас связывала не только любовь к BTS, разговоры, смех и шоколадки, которые мы вечно делили на двоих. Она была не просто моей подругой, а буквально пожертвовала собой ради, чтобы помочь тогда, когда меня травили. За это короткое время она стала для меня настоящей сестрой. Я надеялась, что наше общение не прекратится.

А еще сложно было оставлять Диму. На могиле папы я бывала часто, а на его – всего раз. Не могла приходить туда. Меня начинало трясти от ужаса от одной только мысли… Что-то в глубине меня, какая-то частица продолжала верить в то, что он не умер… И что это не его могила. И что он однажды появится.

Небо стало темнеть и похолодало. Сверху футболки я надела рубашку Димы – все, что у меня от него осталось. Я берегла ее, будто сокровище. В ней было теплее, чем в самом толстом свитере.

Чувствуя его запах, который сохранился на ткани, я успокаивалась. Свернувшись калачиком на своей нижней полке, я смотрела в окно, слушала мерный стук колес, крутила браслет на запястье и вспоминала его голос.

Встреча с ним – это лучшее, что со мной случилось.

Я действительно буду любить тебя целую вечность и даже немного больше, мой мальчик.

Мое сердце разбито на осколки. Но это не значит, что я опускаю руки.

Я стала другой. Новой Полиной, сильной и смелой.

И я проживу эту жизнь за нас двоих. А через вечность мы встретимся.

Обещаю.