По особо важным телам

Реанимобиль под сирену выбирался из города, за ним двигался семидесятый «Ландкрузер». Через тридцать минут Шульга уже был в Константиновке на вокзале и объяснялся с патрулем за «неуставную форму одежды».

Киев. Воскресенье. 30 июля 09:30

Утро на тихих подольских улочках, в особенности летом, — время сонное и ленивое. Застройка здесь по большей части малоэтажная, народ живет в основном зажиточный, кто может, тот в отпусках, прочие отсыпаются. Бессчетные конторы, за исключением самых упоротых, не работают, ну а кафе и рестораны за отсутствием посетителей распахивают двери ближе к обеду, чаще вообще под вечер…

Поэтому в том, что угловая стеклянная дверь под вывеской «Ресторан Мирослав» была перегорожена вывеской «Закрыто. Начало работы 18.00», для этого района ничего удивительного и не было. За исключением разве что того факта, что часы, когда этот ресторан вообще открывался за последних полгода, вдумчивый наблюдатель мог бы по пальцам пересчитать…

Шульгу это не удивляло. При желании он мог нажать на кнопку звонка и без малейших препятствий попасть вовнутрь, где его встретили две улыбчивых официантки и предложили на выбор пять сортов кофе. Опять же, для Киева, где «бомонд» помешан на такой вот нарочитой «недоступности», ничего из ряда вон выходящего, есть места, в которые за полгода нужно билеты брать… Но кофе в его планы решительно не входило.

Шульга обогнул угол здания, через арку прошел во двор, въезд в который был перегорожен автоматически управляемым шлагбаумом. Во дворе у небольшой клумбы парковалась тройка машин, и не было ни души.

Первые этажи здешних зданий уже давно были превращены в офисы, и во двор выходило несколько отдельных дверей с вывесками адвокатских, нотариальных, туристических и еще бог знает каких контор.

Шульга втиснулся между «Инфинити» и «Ягуаром», миновал крыльцо со строгой табличкой «Адвокатская контора Кокойко и партнеры. Услуги нотариуса». Нырнул в прохладный подъезд, где в квартирах номер 1–3, судя по указателю, располагалось «Охранное предприятие «Гарри»». По гулкой бетонной лестнице спустился в полуподвал. Остановился у тяжелой металлической двери, за какими обычно прячутся всякие высоковольтные штуки, отпер ее своим ключом и осторожно нырнул вовнутрь.

За дверью не было никаких электрощитовых, в глубину уходил слабо освещенный ровный, оштукатуренный серым, проход. Шульга махнул рукой в сторону камеры, — чтобы дежурный не беспокоился, прошел метров десять, остановился у трех, фанерных с виду, дверей. Левая вела в хорошо оборудованный тренинг-центр со стрелковым тиром. За правой дверью начиналась лестница, ведущая в ресторан и гостиницу, которые им служили прикрытием. Прямо — ситуационный центр с комнатой для оперативных совещаний.

Шульга приложил к контактной площадке карточку пропуска. Дверь, у которой за фанерой скрывалась бронебойная сталь, открылась, свет включился автоматически. Он свернул направо, где были туалеты, раздевалки и душевые, а у каждого из группы имелся собственный металлический ящик. Даже не ящик, надежный и вместительный оружейный сейф.

Все помещения центра имели камеры наблюдения, за исключением этого тупичка. Люди в группе собрались разные и по молчаливому уговору считалось, что содержимое индивидуальных хранилищ — личное дело каждого.

Он отпер ящик своим ключом, покрутил вправо-влево ручку кодового замка, потянул на себя чуть выпуклую увесистую дверь. Сейф был объемным, высотой чуть не в рост и глубиной не меньше чем метр. Внутри на полках лежало два автомата, винтовка, пачки разных патронов, зеленый ящик ручных гранат и полное полевое снаряжение от каски и бронежилета до кевларовых наколенников. Но основное место занимали два больших черных баула, точно таких же, как те, в которых группа обычно перевозила свое снаряжение.

Шульга с усилием вытянул и поставил на пол один из баулов, расстегнул молнию и методично начал выкладывать на пол перетянутые денежные бандероли. Составил в две стопки семь пачек, остановился. Подумал и добавил к ним еще три. После чего закрыл молнию, вернул на место баул и запер дверь сейфа.

Он аккуратно уложил деньги в зеленый походный рюкзак и вышел на улицу. Сто тысяч, должно хватить.

Всего же два черных баула, каждый весом чуть ли не под пятьдесят килограмм, с учетом только что извлеченной суммы содержали девять миллионов шестьсот тысяч долларов…