По острию лезвия. Нравственно-публицистический очерк

Пишу об этом не потому, что оказался рядом с Ивановым – от этого соседства мне, как никому, приходилось туго – а потому, что, находясь поблизости, я видел человека, беззаветно преданного своему делу, честнейшего гражданина, отменного профессионала и бессребреника. Наверное, новые властители использовали его в своих целях в борьбе за место, за «кормушку», когда «точечно» применяли компрометирующие данные организованных Ивановым инспекций деятельности того или иного объекта, субъекта. Но он-то понимал, что хоть таким образом, но содействует не расцвету, а искоренению зла. И не меня он защищал от увольнений – защищал вестник, в котором пусть изуродовано, пусть искромсано, но просачивалась информация, заставляющая задуматься и безмолвствующий народ, и потерявшую совесть, правящую элиту. Его слова: «Мы скорее закроем «Юрлит», чем позволим разогнать «ПК», – не раз останавливали занесённую над нами секиру в деснице мечущего «громы и молнии» Перуна – Бунина.

Как и государственный легендарный контролёр Царской России Валериан Татаринов, возвративший империи миллионы украденных проходимцами золотых рублей, Вячеслав Иванов умер в бедности и похоронили его на казённый счёт. Он и квартиру-то получил только перед смертью.

И снова тянет на отступление, правда, на сей раз не совсем лирическое – квартирное.

Перед распадом СССР «квартирная звезда» мне, скажем, светила очень ярко. Уж и смотровой ордер получила семья из четырёх человек на шикарные по тем временам трёхкомнатные апартаменты в центре Москвы. Но власть сменилась, страна раскололась. Квартира ушла. Однако пришла работа и должность, равнозначная по прежним временам, положению завотделом ЦК КПСС.

Квартирный вопрос. О, как он испортил нас, москвичей. Это ещё Булгаков отметил. В порыве раздумий о своей жилищной неустроенности я порой говорил: «Содрать бы с новой власти хоть «шерсти клок» – квартиру, тут же подал в отставку».

Услышал Бог – получил я, без взяток, без подарков, во что мало кто верит, прекрасное жильё. И оставил работу. По собственному желанию, когда по пьянке разбили мы на Старой площади унитаз и затопили сидящих этажом ниже охранников из приёмной Президента. «От великого до смешного – один шаг» – это точно. Чтобы не получить мне квартиру в 90-х годах прошлого столетия, надо было расколошматить государство, чтобы лишиться должности в новом столетии, оказалось достаточным разбить сливной бачок в туалете. Извините, за пошлую шутку.

И всё же надо отдать должное Ивану Афанасьевичу Бунину, он не стал препятствовать, когда редакторские дела свои я передал весьма и весьма «сомнительной фигуре» – Александру Киселёву, тому самому «другу Меркушкина», статья о котором вообще-то, если быть откровенным, в конечном итоге сильно навредила не только лично сотрудникам, но и в целом изданию: «зажали» нас после этого крепко. Но как говорится: лес рубят – щепки летят.

А преемником Киселёв (ныне профессор, доктор наук и академик) оказался стоящим. Не даром же через некоторое время, встретившись со мной, «серый кардинал издательства», секретарша Ивана Афанасьевича Бунина – Валентина Петровна Бобкова, как всегда с очаровательной улыбкой, скрывающей истинные чувства, произнесла (в данном, однако, случае в сердцах): «Ну, Пискарёв, и оставил же ты после себя семечко». – «Семечко – гречишное», – поддакнул я, улыбаясь не менее очаровательно.

И корабль, именуемый «Президентским контролем», плывёт. Плывет между «Сциллой и Харибдой» вот уже пятнадцать лет. Плывёт, отражая всё то, что вокруг него и всех нас клубится: горькие заблуждения, противоречивость, болезненность общества, государства. Последнее от немощей будто бы начинает избавляться. А значит непременно станет выстраивать и крепить в своей системе контрольные функции как наиболее важные и приоритетные, определяющие в конечном счёте успешное проведение социально-экономической политики и благих преобразований.

Кто знает, возможно, и суждено будет сбыться бывшим чаяньям моим и задумкам нового редактора вестника, обратившегося в инстанции с предложением создать единый печатный орган, где бы пропагандировалась, обсуждалась контрольная деятельность, скажем, и президентских ревизоров, и парламентских. Тут и сомневаться нечего, случись это – и наступил бы конец имеющемуся месту пресловутого раздрая в действиях контрольных систем страны. И появилась бы почва для организации столь желательного, единого, мощного инспектирующего органа в возрождающейся державе. К чести, Счётной палаты, где предложение внимательнейшим образом изучили и тут же создали солидный собственный журнал, – она вместе со своим руководителем Сергеем Вадимовичем Степашиным не расценила журналистское послание, как бред, спесиво с порога его не отмела.