По острию любви

— Сама-сама, самостоятельная ты моя, — покачал головой он и, недолго думая, забросил ношу на плечо. Инга что-то протестующее промычала, Глеб попытался встрять, но снова был отправлен домой. Так, под аккомпанемент воплей девушки Ярослав Андреевич вышел во двор. Изловчившись, он снял машину с сигнализации и запихнул свою ношу на заднее сидение, сам сел за руль.

— Ярик, — Инга поползла по заднему сидению, устраиваясь поудобнее и перевешиваясь к переднему сидению. — Куда ты меня везешь? Гулять? Я гулять хочу! Я на набу хочу! И не хочу в машинку! Меня укачивает вообще! Я хочу на ручки и мартини!

— Чего? — обалдел Ярослав, поворачиваясь к девушке. Та, держась за спинку пассажирского сидения придвинулась к нему ближе, и положила руки на плечи, используя в качестве опоры уже их.

— На ручки, Ярик, — повторила Лаврецкая. — Возьмешь? А то что-то мир вокруг кружится, а только твои глаза на месте остаются. Кстати, ты знаешь, они тут у тебя такие красивые. И ты сам тоже. Поцелуй меня, пожалуйста.

— Инга! — почти простонал Ярослав, пытаясь отодрать от себя шаловливые ручки девушки. Без толку. Пробормотав что-то в духе «Всегда мне приходится все решать», Инга его поцеловала. Вот только Ярик отреагировал нетипично для него — на секунду замерев, он подтащил девушку к себе поближе. Теперь она балансировала на коленях на заднем сидении, удерживаемая лишь его рукой и возвышавшаяся над ним сантиментов на десять. Неустойчивое положение, да и сама казалась себе летящей, висящей над пропастью — если Ярослав отпустит, полетит в бездну. Но Ярослав не отпускал. Нежно, мягко и почти невесомо он отвечал на ее поцелуи. Но Инге этого было мало. Ее пальцы зарылись в темные волосы парня, руки притянули ближе к себе. Но он неожиданно отстранился.

— Лаврецкая, поехали домой? — немного устало произнес он. — Какого черта вы вообще так наклюкались?

Волшебство момента тут же улетучилось. Инга, еще удерживаемая крепкими руками, слегка пошатнулась, посмотрела на него замутненными глазами. Казалось, она никак не могла осознать, где она и куда попала. Но в голове пронеслись события прошедшего дня. Ослабевшие ладошки сбросили мужские руки с талии, сама тут же рухнула на заднее сидение.

— Инга? — в его голосе перекликались тревога, недоумение и веселье.

— Что ты здесь делаешь? — отрешенно переспросила девушка, не глядя на него и расправляя пальцами спутанные волосы.

— Отвожу тебя домой, — мрачно ответил Ярослав, почувствовавший ее отстраненность.

— Очень мило с твоей стороны, — сухо обронила Инга. — Вот только я это…того…не хочу домой, — мозг, проспиртованный изрядной дозой мартини, ни в какую не желал строить членораздельные фразы, и отвечала девушка скорее по инерции. — И вообще я от тебя уже ничего…не хочу. Ты сволочь, Строганов, слышишь? Тебе ж главное, чтоб тебе было удобно, а на чувства других плевать.

— Инга! — предупреждающе произнес он, пытаясь остановить поток пьяного красноречия. Он не хотел слышать, что она ему сейчас скажет. Не хотел знать и видеть, что ей больно от его поведения. Но делать вид — не значит быть идиотом на самом деле. Сейчас, когда он трезвыми глазами смотрел на это в стельку пьяное чудо, он видел то, что раньше упорно не хотел замечать. Малышке Инге не то, что не плевать на него. Он ей дорог, и больше, чем друг. В голове разрозненной мозаикой вставали на место паззлы. Внезапный приезд Инги из Питера в тот момент, когда ему была необходима чья-то поддержка. Ее поведение на свадьбе. Устройство Инги в его компанию. Роман с Глебом — слишком показательный и странный. В такие совпадения Ярослав не верил. Все складывалось один к одному. Соответственно, все это — звенья одной цепи. Вот только что от него требовалась этому белокурому ангелочку, смотрящему на него глазами обиженного ребенка? Зачем она все это сделала? Ответ на этот вопрос Строганов не то что не мог — боялся — озвучить даже самому себе. Стараясь отогнать от себя непрошенные мысли, Ярослав повторил:

— Что праздновали с Глебом?

— Конец сказки про Золушку, — грустно произнесла Инга и неожиданно всхлипнула. Прозрачные капли заставляли блестеть графитовые глаза как тысячи алмазов.

— С каких пор вы увлекаетесь сказками? — хмыкнул Ярослав. — И чем все закончилось?

— Он ушел, она осталась. Они были очень счастливы порознь и не умерли в один день, — задумчивая девушка вертела в руках туфли, которые друг забросил в салон вслед за ней. — А туфельки… Принц ее не нашел, женился на лягушке, который спокойненько могла спать в хрустальном башмачке. Как раз сэкономили на жилье. Он много работали и шлялся по бабам. Так и не смог никому поверить и в итоге умер от жажды в собственном дворце. Она вышла замуж по расчету, но всю жизнь искала его отражение в чужих мужиках. Поэтому изменяла часто. А фею-крестную отправили в бордель в качестве поощрения за несколько спасенных судеб, — неожиданно закончила она и расхохоталась. Слезы прорвались из плотины глаз и хлынули потоком. — Жалко их, черт возьми! Идиоты!

— Кто? — ошарашенно спросил Ярослав, потерявший нить разговора.