По острию любви

— На то мы и твои лучшие друзья! Не отвлекайся! — вновь не дала себя сбить с толку невестка.

Инга быстро сделала заказ и начала рассказывать. С того самого момента, как в больнице ее накрыла ужасающая паника. О ее раздумьях за эти три месяца, пока жила в Питере. О смешных переписках с Яром с соцсетях. О разговоре с Глебом во время свадьбы брата с Линой. Все — без разбора и без утайки. Все равно эта беседа когда-нибудь да случилось. Так было и когда у Василины появились отношения с Кириллом. Только тогда вместо кафе был диван и несколько бутылок вина. Но сейчас подруге пить было нельзя, и пришлось довольствоваться прекрасным обедом, вкусным кофе (на который вожделенными глазами смотрела беременная) и мороженным. Не так уж и плохо, в принципе.

Подруга, как всегда, оказалась лучшим собеседником — не перебивала, не торопила, когда Инга ненадолго замолкала, собираясь с мыслями, не задавала никаких дополнительных вопросов. Но при этом и удивленной не выглядела — лишь в глазах светилось какое-то превосходство, словно она с каждым словом все более уверялась в собственной правоте. Такая реакция настораживала, острым ногтем сгребла по стеклу ее души. Наконец она не выдержала и перебила саму себя на полуслове:

— Лина, ты ничего не хочешь мне сказать?

От удивления подруга уронила ложку в вазу с мороженным — настолько ее выбил из колеи вопрос.

— Ты о чем? — широко раскрыла голубые глаза она.

— Почему тебя ни черта ничего не удивляет? — нервно переспросила Инга. Последние дни и игра с Ярославом окончательно расшатали ее нервы — она видела подвохи в любых мелочах. А уж эта молчаливая снисходительная уверенность подруги ерундой не была.

Василина помолчала минуту, заставляя все ярче и сильнее бунтовать что-то внутри Лаврецкой.

— Потому что это рано или поздно должно было произойти, — наконец уверенно заявила она и, опережая новый вопрос, добавила. — Ты бы себя видела со стороны, когда рядом с тобой появляется Ярослав. Я тебя обычно не узнаю.

— Я что, веду себя как мартовская влюбленная кошка? — оскорбилась Инга. Но невестка на провокацию не поддалась. Повертев в руках бокал с зеленым чаем, она задумчиво выдала:

— Нет, наоборот, ты становишься разумной. СЛИШКОМ разумной для самой себя, — сделала ударение Лина. — И при этом тебя словно кидает из стороны в сторону. То ты ведешь себя разумно, но вдруг совершаешь какой-нибудь безумный поступок, которым пытаешься вывести его из себя. Ты сосредоточена на нем куда больше, чем должна быть на просто друге твоего брата.

— Он и мой друг тоже, — попробовала возразить Инга. Не вышло. По губам подруги соскользнула бледная улыбка, и она сказала:

— Глеб тоже твой друг. Но с ним ты ведешь себя совсем иначе. С Яриком же ты все время пытаешься чуть ли не вылезти из кожи, чтобы привлечь его внимание, хотя и сама это, наверное, практически не замечаешь. Да и со стороны это не особо заметно. Твой брат это только в больнице понял.

— Что?! — поперхнулась кофе Инга. — Кир знает?!

Ее воображение тут представило брата, разжигающего костер под лучшим другом. В зубах (поскольку руки связаны) Ярослав держит картонную табличку, как у нищих в метро «Он посмел нравиться моей сестре». Слишком щепетильно опекающий и одновременно развязный старший брат в свое время стал чуть ли ее проклятием.

— Знает, — хладнокровно ответила Василина, даже не пытаясь ее успокоить. — Но вмешиваться не будет. Ты девочка взрослая, сама разберешься. Тем более у тебя это увлечение длится не один год, в Ярике ты проявляешь очень редкую для тебя постоянность.

— По-твоему, три месяца — это уже постоянность? — нервно усмехнулась Инга.

— Почему же три месяца? — возразила Лина и добавила, добивая остатки спокойствия подруги. — Ты влюблена в Строганова уже шесть лет, если не больше. Ты ведь и сама прекрасно осознаешь, только прячешь эту мысль куда-то на задворки сознания. Ты даже пыталась несколько раз вычеркнуть его из жизни, я точно помню. Когда Ярик женился, это было вполне оправдано. Но был еще момент, задолго до этого. Если не ошибаюсь, около шести лет назад. Мы с твоим братом как раз расстались примерно в тот же период. Но у тебя не было никаких причин и предпосылок злиться на Яра. Что тогда произошло, Инга?

Глава 18. На шесть лет назад унесите меня года…

Инга молчала. Что тогда произошло? Ей было крайне трудно рассказать, даже лучшей подруге, какой дурой она себя тогда выставила. В те дни расставание брата и Василины, как это кощунственно не звучало, обернулось для нее огромной удачей — никто не сообразил, что что-то произошло между ней и Ярославом. И она смогла справиться со всем сама, чем втайне гордилась.

— Инга? — поторопила Василина.

Видимо, пришло самое время рассказать. Не стоит больше молчать. Тем более она уже не та восемнадцатилетняя дурочка. За собственные поступки надо отвечать. Да и Василина ее поймет. Сама шесть лет назад дел натворила, потом долго расхлебывала последствия.

— Это было глупо, хотя я и долго все это обдумывала. Но не жалею ни о чем. Все только к лучшему. В общем, слушай…

* * *