По остывшим следам

В одиннадцать часов пополудни, когда большинство жильцов уходит по делам, в номер подполковника зашли Лыков и Ловейко. Алексей Николаевич давно не видел такого беспорядка. А еще офицер! Всюду были разбросаны вещи и разного рода безделушки. Тут и там попадались пустые бутылки из-под кахетинского, грязные стаканы, обрывки каких-то бумаг. Их Алексей Николаевич изучил особенно тщательно и был поражен. Вачнадзе хранил в гостинице секретные документы о наличии на окружных складах боеприпасов и ручного оружия.

Ощущение было такое, что князь собирался в командировку на бегу. И, возможно, не думал возвращаться. Еще бросалось в глаза множество дорогих мелочей: сигаретницы, брелоки, пепельницы из уральских камней, серебряный письменный прибор, кинжалы на ковре… Не у каждого генерала такое водится, а тут какой-то подполковник.

Полицейские обыскивали номер два часа. Никаких тайников они не обнаружили. Уличающих князя бумаг – тоже, если не считать секретных документов, которые полагалось хранить на службе. Лыков забрал только визитную карту, на которой под дворянской короной стояло: «Аксель Карлович фон Самсон-Гиммельстерн». Что еще за Фон-Самсон? Фамилия чересчур заковыристая, чтобы быть настоящей. Подобные титулы любят присваивать всякие мошенники, каторжные шулеры и авантюристы.

Ловейко уверенно заявил, что среди жителей Казани такого господина нет. Коллежский советник попросил Валентина Семеновича поискать его в адресном столе, среди приезжих. К вечеру выяснилось, что фон Самсон-Гиммельстерн приезжал в город в середине апреля. И неделю прожил в номерах «Россия» на Гостинодворской. При заселении он назвался доверенным акционерного общества «Южно-Русский пороховой завод». Почему бы начальнику отдела огнестрельных припасов не общаться с производителем пороха? Деловые переговоры или что-то в этом роде. Но Лыков вцепился в загадочного дельца мертвой хваткой. Ему пришла в голову мысль, что тот мог посетить и казенный пороховой завод. Возле него раскинулись две жилых слободы, а на самом предприятии имелся дом для приезжих. Может быть, доверенный останавливался там?

Казанский пороховой завод – вещь в себе. Там заправляют военные, причем они подчиняются не генералу Карассу, а напрямую военному министру. Здесь уже сто двадцать пять лет производят порох. На огромном предприятии даже имеется собственное офицерское собрание, не связанное с окружным. Царь и бог взрывоопасного места – генерал-майор Лукницкий. Только он может помочь сыщику в его дознании. А письмо Редигера, которым перед отъездом в Казань снабдили Алексея Николаевича, адресовано не ему, а Карассу. Как быть? Телеграфировать в Петербург, чтобы прислали новое письмо? Или идти наудачу, надеясь на здравомыслие Лукницкого?

Лыков поймал Анну Порфирьевну и спросил, какова в городе репутация генерал-майора. Та успокоила: умный, трудолюбивый, честный. И питерец решил рискнуть. Но на всякий случай облачился в мундир. Люди в погонах, которые делают порох, – это совсем не те, кто ходит в атаку с шашкой наголо. Им часто свойственно обостренное чувство собственной неполноценности. Известно: чем больше ворует интендант, тем воинственнее он выглядит. И лучше одеться официально.

Путь к заводу лежал через Ягодную слободу. Потом пошли Дальняя и Ближняя Пороховые слободы. Строения в них были преимущественно деревянные, но главная улица вся оказалась застроена каменными домами. Сыщик разглядел также православный храм, мечеть, школу, амбулаторию, почтовое отделение, лавки и магазины… Наконец показался въезд на сам завод. Правда, кроме нарядной арки с караулом, взору ничего не открылось. Территория была обнесена лесопосадкой, а справа от арки виднелись низкие земляные капониры. Там, скорее всего, погреба, сообразил сыщик. Его полицейский билет вполне удовлетворил часовых. Пролетка двинулась по аллее и ехала еще минут десять. Ай да хапнули земли фабриканты пороха! Понятное дело: опасное производство следовало увести подальше от жилых строений.

Наконец лес раздвинулся, и Лыков увидел целый город. Дымила высокая труба собственной электростанции. По собственной железнодорожной ветке со свистом летел собственный паровоз. Дома заводоуправления, офицерские флигели, административные здания были широко разбросаны по огромному полю, а за ними вдалеке угадывались производственные корпуса. Часть строений были капитальные, из кирпича, часть из волнистого железа. Размах!

Командир завода жил в двухэтажном доме на главной аллее. Часовой у входа вытянулся, не издав ни звука. В приемной сыщика встретил строгий поручик в очках, больше похожий на ученого, нежели на офицера. На кителе у него был университетский знак – большая редкость среди военных.

– Кто вы и с какой целью прибыли? Вы телефонировали генерал-майору?

– Нет, я приехал на авось. Позвольте представиться: коллежский советник Лыков из Департамента полиции. Я в Казани с августейшим поручением…