По поводу прошлой ночи (ЛП)

Все еще под впечатлением от своего большого оргазма, в пятницу утром я пришла на работу в состоянии душевного равновесия.

Проходя мимо Эллы, я коснулась ее хорошеньких волос и проворковала, слегка улыбаясь:

— Доброе утро, Эл.

Элла прохрипела:

— Миа, подожди! — но я не остановилась. Вместо этого, обернулась посмотреть на нее, пока все еще шла спиной вперед к своему столу. По выражению ее лица стало понятно, что что-то не так. Я замедлила шаг, но все еще продолжала идти. — Что?

Кто-то кашлянул за моей спиной. Я остановилась в полушаге и обернулась. Там стояла Эддисон, как обычно с идеально уложенными волосами, и выглядела опаснее, чем фурия. Ее губы сжались в тонкую линию, и она убийственно произнесла:

— В мой кабинет. Сейчас же.

Вот черт.

У меня были неприятности. Я никогда не попадала в неприятности. Я была вне этого. В зоне, где нет войны. Я была Швейцарией, черт побери!

Я задумалась. Что я натворила?

Осознание накрыло меня, как только я вошла в кабинет. Я начала говорить:

— Я могу объяснить... — но она оборвала меня своими словами.

— У меня было одно правило. Одно правило, Миа. — Она облокотилась на край стола. — Я так разочарована.

Я была растеряна.

— Мне жаль... но какое?

Ее улыбка была ледяной, как замороженный сливочный десерт, а в голосе звучало предупреждение:

— Я тебе говорила держаться от него подальше.

Мое лицо побледнело, а сердцебиение ускорилось от паники. Я могла потерять работу.

— Но я ничего не сделала! — я подошла ближе и в спешке объяснила: — Мистер Дитрих поймал меня, когда я уходила, и попросил впустить его, потому что его пропуск был заблокирован. Насколько я знаю, мистер Дитрих все еще является владельцем этого бизнеса...

Эддисон зашипела:

— Совладельцем.

— ...и не впустив его, я могла оказаться невнимательной по отношению к нему. Как новый работник в этой компании я просто следовала приказам, которые мне отдавало мое начальство. Я уж точно не могу быть наказана за выполнение приказов своего босса. — Она не ответила. Маленькая вспышка храбрости прошла сквозь меня, удивляя тем самым и меня саму, поэтому я добавила в придачу. — Если вы намерены наказать меня, то я обращусь с этим к своему адвокату.

Я не была уверена, что такое возможно, но ее глаза сверкнули, а выражение лица стало еще более холодным. Сквозь сжатые зубы она процедила:

— На этом все, Миа.

Прежде чем она смогла бы передумать, я пошла назад к своему столу, надеясь, что искорка уважения, которую я увидела в ее взгляде, на самом деле не была плодом моего воображения.

20 глава

Куинн

— Что с тобой такое? — Гарри задыхался, когда мы бежали бок о бок. — Почему ты такой тихий? Ты меня пугаешь, чувак. Скажи что-нибудь.

Я посмотрел на него и увидел, как капельки пота скатывались по его раскрасневшемуся лицу. Я не поверил ему, когда он сказал, что был не в форме, но от его состояния в этот момент, я понял, что он был прав. По внешнему виду Гарри нельзя было сказать, что он неспортивный. Я думаю, именно это вводило людей в заблуждение.

Более упитанный человек может поддерживать себя в форме, в то время как худой человек, вероятнее всего, не будет. Гарри определенно был из последних. Люди думают, что худоба автоматически делает тебя более спортивным. Все это ошибочно, правда, одновременно и печально.

Я прыснул со смеху.

— Тебе нужна передышка, брат? Ты так покраснел, и я не уверен, что когда-либо прежде видел такой оттенок красного.

Гарри нахмурился, неуклюже пытаясь ударить мне кулаком. Я уклонился от него, смеясь, и он пробубнил:

— Да, да. Поддразнивай меня, если от этого ты чувствуешь себя лучше. — Вытирая пот со лба, мы продолжили бежать, а он указал руками на все свое тело. — Ты просто завидуешь, что у тебя нет всего этого. — Затем он ухмыльнулся. — Зависть — это ненадежная эмоция, Куинн.

Я замедлил бег и, когда он превратился в обычную ходьбу, ощутил жжение в своих ногах. Иногда остановиться тяжелее, нежели продолжать бежать. Тяжело дыша, я уперся руками в бедра и зашагал на месте, пытаясь облегчить жжение. Я бросил взгляд на Гарри, который согнулся, упираясь руками в колени, и выглядел так, будто был готов отключиться. Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Сколько мы пробежали?

Я повозился со своими навороченными часами для занятия спортом.

— Две мили.

Он в неверии посмотрел на меня.

— И это все? Две чертовых мили? Я чувствую, как умираю, ради всего святого! — он застонал. — Жалкий. Я такой жалкий.

Я выпрямился и шлепнул его по спине.

— Еще несколько недель в том же духе, и ты увидишь — станет легче. — Он посмотрел на меня, и я пригвоздил его своим пристальным взглядом. — Что с тобой не так? Это должно проходить легче. Ты же тренировался больше, чем я!

Выражение лица Гарри стало полностью безэмоциональным, и затем он пробормотал:

— Я ненавижу свою работу. — Я определенно был удивлен.

— Что? — спросил я в неверии.

Он шел по дорожке и еще раз заявил:

— Я ненавижу свою работу.

Я сразу же подумал о его внезапном желании вернуться в форму.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что подумываешь вернуться назад в игру?