По правилам и без (СИ)

Никогда раньше не влюблявшаяся, даже не представлявшая толком, что это такое; да и не желавшая влюбляться, по правде говоря. Просто девчонка, которая, вместо того, чтобы соблюдать постельный режим, спать — всю ночь ведь не спала, или хотя бы пить лекарство, сидит и смотрит на экран мобильного, взяв градусник минут пятнадцать назад. Выпью лекарство, просто лягу на кровать — усну и не получу ответ. Получу, конечно, но потом, а хочется сейчас.

Подумать только, при каких обстоятельствах я умудрилась заболеть: в одной тонкой кофточке целуясь на балконе с парнем, о котором всего месяц назад не то что мечтать не могла, даже не задумывалась вовсе. А потом катаясь с ним на коньках — вернее, поминутно теряя равновесие, трудно назвать это катанием.

И сейчас я согласна наконец-то лечь поспать только после его сообщения.

«Спи наконец, а то позову Кирилла, и он вмиг тебя вылечит своими садистскими методами. Напиши потом. Сегодня зайду. Сладких снов».

И все равно, что будет потом. Главное, что есть Он.

Глава 16. Полоса белая, полоса черная

— И какого черта ты тут забыла?

Вопрос, по сути своей, был глупым. Что ученица может забыть в классе перед уроком? Вчерашний день, блин, сижу и высматриваю!

Так бы я ответила любому. Любому другому, а не раздраженному Диме Воронцову.

— Со мной уже все в порядке, — абсолютно игнорируя тот факт, что наш разговор вызывает живейший интерес одноклассников, спокойно ответила я. Только не нашла в себе смелости посмотреть Диме в глаза — и так под этим взглядом чувствовала себя нашкодившим ребенком. — Честно, не веришь, я могу сходить к медсестре, померить температуру, а потом предъявить тебе градусник.

— А я могу договориться с Аленой, чтобы она отправила тебя домой, а еще лучше — в больницу, — все с тем же раздражением ответил мне парень. — Серьезно, Рыжая, следи ты за собой. Парацетамол выпила, температуру сбила, и все, думаешь, выздоровела? Тебе же не пять лет…

— Именно что не пять, — резко возразила я. — И поэтому я не могу из-за какой-то несчастной простуды пропустить сразу две контрольных.

— О Боги, будто это самое важное! — возвел очи горе Дима.

Вообще-то, тут я слукавила: во-первых, для меня лично пропуск контрольных по алгебре и физике ничем не грозил, но вот оставлять без поддержки свой временами любимый (за исключением некоторых личностей) класс не хотелось; забавно, конечно, потом было бы слушать их оценки, редко у кого дотягивающие даже до достаточного уровня, но все равно жалко. Хотя, это было совсем не причиной: так, отговоркой. И тут-то появлялось «во-вторых» и «в-третьих». В-третьих, мне не хотелось оставаться дома одной; не знаю почему, но это даже немного пугало: одна, в пустой квартире, с температурой, больным горлом и насморком, обреченная смотреть какие-то фильмы вместо того, чтобы… Отсюда и вытекало то самое «во-вторых», которое все же стояло на первом месте: я хотела увидеть Диму. Безумно хотела, пусть для этого придется мужественно делать вид, что со мной все в порядке, терпеть его раздраженные нравоучения — он же обо мне, дуре, заботится. Просто ради того, чтобы смотреть на него вот так, как сейчас, я бы отдала многое. Наверно, даже слишком многое.

А еще, честно, я бы отдала многое, чтобы заткнуть навеки эту «красотку» Рогожину, распоясавшуюся из-за отсутствия своего дорогого Писарева.

— До тебя, что, только дошло? — со смешком спросила у Димы она. И как так оказалось, что эта красавица сидит на соседнем ряду, и всего лишь на одну парту ближе? За что меня боги не любят-то? — Она же за своими уроками ничего не видит. Или у тебя такой извращенный вкус стал? Нравятся ботанички-заучки?

Наверно, у меня все-таки температура. Или Дима на меня слишком плохо влияет.

И, как назло, как раз в тот момент, когда моя ладонь с характерным шлепком соприкоснулась с щекой Рогожиной, в класс вошла Виктория Владимировна.

— Воронцов, а ты тут что забыл? — словно игнорируя настоящее происшествие, грозно посмотрела она на чуть ошалевшего Диму. — А ну, марш на урок, нечего мне атмосферу в классе перед контрольной нагонять!

Парню ничего не оставалось, кроме как послушаться. Только напоследок он все же успел одарить меня весьма красноречивым взглядом. Разговор не просто не закончен, а будет продолжен с новой силой.

— Рита, Маша, пойдемте со мной, — тут же продолжила раздавать наставления директриса. — А вы все, — это она уже к весьма ошалевшему классу, — сидите тихо. У вас есть пять минут, чтобы подготовиться к контрольной.

Нам с Рогожиной ничего не оставалось, кроме как последовать за женщиной; но, вот странно, не в ее кабинет, а всего лишь в коридор, к окну.

— Надо же, опять Одинцов опаздывает, — задумчиво проговорила Виктория Владимировна, а потом только обернулась к нам. — У вас было время придумать объяснение, но все же я хочу узнать что-нибудь более-менее правдивое. Что это было?

— У этой сумасшедшей спрашивайте, — огрызнулась Рогожина, одарив меня презрительным взглядом. — Это она руки распускает.