По праву любви

—  У меня есть алиби, я был в ресторане! —  стал оправдываться Рамиру, поскольку вокруг уже было много людей, слышавших смелое заявление сержанта. —  А тебя я посажу под арест за клевету!

Но чета Голдсмит и Жонатан, воспринявшие гибель Дженаро как личное горе, взяли под защиту сержанта и, употребив свои мощные связи в правительственных кругах, настояли на возбуждении уголовного дела против Рамиру.

Следствие проходило трудно и тянулось несколько месяцев, однако, в конце концов, вина Рамиру была доказана, и он получил длительный срок тюремного заключения.

Но всё это было потом, а до той поры состоялись похороны Дженаро, на которые пришли не только его родные и близкие, но и вся культурная общественность Сан—  Паулу и весь трудовой люд, незнакомый с искусством пианиста—  виртуоза, но возмущённый преступным произволом интегралистов. Похороны превратились в настоящую демонстрацию протеста, и власти Сан—  Паулу были вынуждены принять к сведению это гневное волеизъявление горожан. С того скорбного дня количество погромов и разбоев заметно поубавилось в городе, потому что полиция получила указание преследовать фашиствующих молодчиков, чего прежде не было и в помине.

Так, далекий от политики Дженаро, своей героической гибелью внёс неоценимый вклад в оздоровление политической ситуации в Бразилии, хотя это и не могло стать утешением для Тони, Марии, их маленького сына, а также доны Мариузы, которая горько оплакивала горячо любимого ею незабвенного маэстро и едва ли не каждый день носила скромные букетики цветов на его могилу.

Фамильный рояль, стоявший в гостиничном номере Дженаро, Тони перевёз обратно в пансион Мариузы, Мария бережно упаковала концертный фрак и прочие вещи маэстро, а вот чековой книжки покойного они так нигде и не нашли. Жонатан и чета Голдсмит были крайне огорчены этим обстоятельством и перевернули вверх дном весь отель, но всё напрасно —  сбережения Дженаро бесследно исчезли.

—  Какая неприятность! —  сокрушался Жонатан. —  Теперь эта ужасная пропажа может бросить тень на репутацию моего отеля!

Он и предположить не мог, что чековую книжку Дженаро вынес из номера покойного пианиста не кто иной, как Самуэл, а затем она перекочевала к Камилии.

—  Вот, возьми, —  сказал Самуэл, вручая Камилии чековую книжку. —  Сеньор Дженаро успел накопить довольно много денег, и я не мог допустить, чтобы они достались его наследникам.

—  Ты что, стал вором? —  возмутилась Камилия, не поняв коварного замысла Самуэла. —  Мне нужен Тони, а не деньги его отца!

—  Тебе нужен Тони? А как же твоё обещание? —  сразу сник Самуэл.

—  Оно остаётся в силе, —  поспешила исправить свою оплошность Камилия.

—  Смотри, не обмани меня! —  погрозил ей пальцем Самуэл. —  Я делаю всё, чтобы обольстить Марию. Даже перед кражей не остановился. Ведь если Тони получит эти деньги, он сразу же заберёт Марию из отеля, и тогда у меня не будет никакого шанса остаться с ней наедине. Теперь ты всё поняла?

—  Да, —  ответила Камилия, спрятав чековую книжку в свою сумочку. —  Я сама отдам её Тони. Но только после того, как ты скомпрометируешь Марию! Когда Тони совсем упадёт, я подниму его и верну ему деньги отца.

А между тем финансовое положение Тони и Марии было близко к катастрофическому. Они едва сводили концы с концами. Денег хватало только на мелкие расходы и на оплату проживания в пансионе. Теперь они были единственными постояльцами Мариузы и не могли просить её об отсрочке выплаты, как в прежние времена. Мариузе и самой жилось несладко, она стала всерьёз подумывать о том, чтобы продать пансион и купить себе домишко поменьше, поскольку ей не удавалось найти новых постояльцев. Под давлением этих трудных обстоятельств Мариуза также стала благосклоннее относиться к ухаживаниям Бруну за её племянницей.

—  Я не против, пусть Изабелла выходит за него замуж, —  сказала она как—  то Марии. —  Бруну —  парень неплохой, к тому же он оказался талантливым певцом. Кто бы мог подумать, что этот булочник способен не только петь серенады под окном у Изабеллы, но и выступать с концертами на радио! Светлой памяти сеньор Дженаро успел его послушать и благословить на вокальное творчество...

Мариуза невольно всплакнула, а Мария, желая её утешить, сказала, что попросит Тони дать объявление в газете о свободных местах, имеющихся в пансионе.

Она не слишком надеялась на успех, но Тони счёл её предложение вполне разумным, и вскоре у Мариузы появились новые жильцы —  Жакобину, адвокат Андре и ещё двое профсоюзных активистов. Платили они понемногу и нерегулярно, однако Мариузе хватало этого, чтобы как—  то крутиться и больше не помышлять о продаже пансиона.

Новые жильцы, так же как и прежние, стали поверять Мариузе свои сердечные тайны, и вскоре она узнала, что адвокат Андре страстно влюбился в Нину и не терял надежды всколыхнуть в ней ответное чувство.

Мариуза опечалилась: Андре был ей симпатичен, но к Жозе Мануэлу она питала самые нежные материнские чувства и болезненно переживала его размолвку с Ниной.