По праву любви

После этого разговора Жулия стала думать о мире, который раскинулся за воротами усадьбы, и поняла, что ей вовсе не обязательно похоронить свою молодую жизнь в четырёх стенах, прислуживая доне Франсиске.

А прислуживать Франсиске было делом не всегда приятным, особенно если она, как именно в это время, находилась в беспокойстве и раздражении. Беспокоилась Франсиска за Маурисиу, раздражал и пугал её тоже Маурисиу. Она не могла смириться с мыслью, что её сын —  убийца. Сын, который всегда был необыкновенно разумным, послушным, доброжелательным. Сын, который получил образование в Париже, и для которого она хотела совсем другую жену, совсем другое положение в обществе. Но последующие события не оправдали её материнских надежд...

—  В Маурисиу будто бес вселился! —  жаловалась она старой Рите.

С кем ещё можно было поговорить бедной Франсиске! Честно говоря, даже с Фариной после состоявшегося разговора ей не хотелось видеться, такая тяжесть была у неё на сердце. Бездумно радоваться своему счастью она не могла, а обсуждать своё несчастье с любимым, но ещё не таким, уж близким человеком не хотела. В эти тяжёлые минуты самым близким человеком оказалась для неё Рита. Как—  никак она растила Маурисиу, всегда любила его, словно родного сына и поэтому, могла понять несчастную мать.

—  В нашего мальчика вселился дух его отца, —  сказала Рита со вздохом. —  Беднягу не похоронили, как следует, вот он н бродит неприкаянным.

Франсиска недоверчиво взглянула на неё.

—  Что это ты выдумала? —  спросила она.

—  Сказала чистую правду, —  ответила Рита. —  Подумайте сами, разве Маурисиу мог бы относиться к вам, как к женщине? А теперь он глаз не сводит с матери, молодую жену забыл! Да и у возлюбленного вашего нрав был бешеный. И ревнив он был, как сто чертей.

—  Откуда ты знаешь? —  поразилась Франсиска. —  Ты же его никогда не видела!

—  Я много чего знаю, мне и видеть не обязательно, —  отозвалась старая Рита.—  Нам надо потерпеть, подождать, пока Маурисиу снова станет нашим хорошим и добрым мальчиком, а сейчас он и вправду не в себе, и сотворить может, что угодно.

Как ни странно, но объяснение Риты стало утешением для Франсиски, и когда на следующий день к ней пришёл Фарина, она подробно пересказала ему свой разговор с Ритой.

—  Если тебе такое объяснение приносит облегчение, я готом признать, что всё так и есть, —  ласково сказал он, обнимая её.

Франсиска прильнула к нему, чувствуя, как ей нужна сейчас опора, и понимая, что только в объятиях этого человека она найдёт покой.

—  Я думаю, что настала пора мне переехать к тебе, —  тихо сказал Фарина.

Франсиска в ответ кивнула.

—  Нам нечего скрывать, —  сказала она.

—  Тогда я привезу свои вещи, —  сказал Фарина и тихо вышел.

Старая Рита, увидев автомобиль Фарины, покачала головой и тихонько сказала:

—  Зря хозяйка разбила портрет своего мужа, он был здесь главным и охранял свой дом. Теперь дверь открыта настежь, вот и поналетела всякая нечисть!

Узнав, что Фарина собрался переезжать к Франсиске, всё семейство Винченцо страшно забеспокоилось. Первой беспокойство высказала Катэрина.

—  Я за вас боюсь, —  откровенно призналась она. —  Я уверена, что там ваша жизнь будет в опасности.

—  Она всегда в опасности, —  рассмеялся Фарина. —  Бог в любую минуту может её забрать.

—  Одно дело Бог, а другое – Маурисиу, —  упрямо твердила своё Катэрина.

—  Я твоего Маурисиу приструню в один миг, —  весело и грозно пообещал Фарина. —  После того как он поживёт со мной, можешь возвращаться к нему без опаски, муж будет шёлковый!

—  Я не собираюсь к нему возвращаться. —  Катэрина горделиво подняла свою хорошенькую головку. —  Я лучше буду среди крокодилов жить, чем с Маурисиу.

—  Ты скажи прямо, что с Зекинью можно жить и среди крокодилов, так будет вернее, —  отозвался Фарина.

—  Но, это же, так и есть! —  совершенно искренне воскликнула в ответ Катэрина.

—  Вот и мне никакие крокодилы не страшны с Франсиской, —  отозвался Фарина.

Проводить его вышло всё семейство, простились сердечно.

—  Знай, что ты всегда можешь приходить к нам как домой, —  сказала Фарине на прощание Констанция, и он с благодарностью поцеловал её.

***

Франсиска ждала его. Беатриса была предупредительна и гостеприимна. Она спустилась и попросила Ноку поставить ещё один прибор.

—  Для итальянца, что ли? —  уточнила та.

—  Для моего отчима,—  ответила Беатриса.

Они сидели и ужинали, когда на пороге столовой помнился Маурисиу. Обе женщины переглянулись, не зная, чего ждать, но Франсиска тут же ласково пригласила:

—  Садись, сынок. Я рада, что ты откликнулся на мою просьбу и пришёл поужинать. Я буду рада, если ты всегда будешь есть у нас в доме.

—  Добро пожаловать, отчим, —  произнёс несколько натянуто Маурисиу. —  Надеюсь, вы не против, что я буду так вас называть?

—  Буду рад,—  добродушно откликнулся Фарина и оглядел внимательно своих новых домашних.

Поужинали тихо, после ужина разошлись по своим спальням, и только Маурисиу отправился ночевать в тот сарайчик, где нашёл себе прибежище, уйдя из дома.