По праву рождения

   Русский готов был рассмеяться, слушая эту ссору. Эти двое хотели поубивать друг друга, потому что была задета их честь. Честь - какое все-таки размытое понятие. Совсем недавно этот мальчишка хотел воткнуть ему нож в спину, а его соперник возмущался тем, что он этого не сделал. И вот они вцепились друг в друга из-за пары брошенных слов. То, что они хотели совершить подлое убийство, не марает их чести, но то, что один назвал другого глупцом, задевает ее. Императоры, короли, высший свет, народ, убийцы, падшие женщины у всех у них есть своя честь, у каждого есть внутренние запреты, которые они не позволяют себе переступить. Но что это слово значит для каждого из них? Каждый сам определяет для себя границы дозволенного, у каждого своя честь. Так разве стоит из-за столь призрачного и иллюзорного понятия рисковать своей жизнью или убивать кого-то. Роман вспомнил, как совсем мальчишкой, на дуэли он убил человека только за то, что тот пролил вино на его новенький мундир. Он был в восторге, когда впервые примерил его. Новенькое сукно, блестящие эполеты, ордена, сапоги, отчищенные от блеска, будили воображение и вселяли радость оттого, что скоро он освободится от родительской опеки. Он недавно стал посещать балы во дворце, приемы в самых знаменитых домах Петербурга, как взрослый мужчина, завидный жених и наследник высокого титула и огромного состояния. И этот мундир символизировал переход во взрослую жизнь. А тот несчастный имел неосторожность задеть его высочество. Роман, наблюдая, как алые капли вина расползаются по ткани, посчитал это унизительным для своего высокого положения. Он не захотел принять извинений. После дуэли перед глазами еще долго всплывало лицо этого человека, который был года на два старше его самого, а в ушах слышался резкий звук выстрела. Кровавое пятно, расплывавшееся по белой рубашке, оставило неизгладимый след в его памяти. Еще долго он видел перед собой глаза полные удивления и тоски, глаза умирающего человека. Он вернулся домой с тяжким грузом на сердце. Прошло несколько дней, и он снова увидел мундир почти новым без единого пятнышка. Его отчистили и убрали в сундук. Он больше никогда не смог надеть его. Он все время задавал себе вопрос: неужели этот мундир стоил человеческой жизни, и так уж унизительна была для него неосторожность этого несчастного человека. И оставаясь честным перед самим собой, он отвечал себе - нет, и сознавал, что несмываемым пятном на его чести было не пролитое вино, а убийство этого дворянина. Это была его последняя дуэль и последний необдуманный поступок. С тех пор он не любил мундиры и чувствовал себя в них неуютно.

   И сейчас, слушая этот вздор, презрение к этим людям усиливалось все сильнее и сильнее. Глупцы! Отдать свою жизнь можно только за что-то настоящее и необходимое. Совсем некстати травинка попала его высочеству в нос. И не сумев сдержаться, он громко чихнул, прекратив этим спор французов.

   Те, словно забыв о его присутствии, удивленно уставились на пленника. Его высочество, поняв, что дальше притворяться бесполезно, перевернулся на спину и лениво потянулся:

   - Да, господа. Чего только не услышишь в этой чудной стране.

   Похитители снова переглянулись.

   Его высочество внимательно смотрел на эту троицу. Противника молодого графа Роман знал. Ему приходилось видеть его при дворе Наполеона. Представитель старинной французской аристократии Бертран де Шеврез находился за границей. Он покинул родину после казни короля и вернулся совсем недавно. А вот господина, который ударил его по голове, ранее ему встречать не доводилось.

   Его высочество, поморщившись от боли, медленно поднялся на ноги.

   - Ваше высочество, - поклонился де Шеврез, как будь-то, они были на балу, а не в лесу, где они хотели его убить.

   Роман смотрел на них с ленивым презрением, не ожидая ничего хорошего.

   - Не стоит, граф, расточать любезности, - холодно произнес русский. - Вы же не для этого меня сюда пригласили.

   - Нет. Мне, правда, очень жаль, но вы должны умереть.

   Роман ничего не ответил. Лишь, отведя взгляд от этих людей, стал оглядываться по сторонам. Лето заканчивалось, но день был теплым и солнечным. Зеленая трава, воздух, пропитанный свежестью, пение птиц, заставляли думать о жизни, а не о скорой смерти. Охотничий домик, стоявший на опушке, навевал давно забытые воспоминания. И в этот момент вдруг так захотелось жить: ходить по этой земле, смотреть на это безоблачное небо, вдыхать аромат уходящего лета.

   - Мы должны связать вам руки, ваше высочество. Сделайте одолжение, не сопротивляйтесь.

   - Удивительно. Вы просите об одолжении. Может мне еще самому и застрелиться, чтобы избавить вас от греха, который вы хотите взять на душу? - Романов смотрел на них холодно и высокомерно. Как же все это глупо.

   - Чего же ждать-то, господа. Вы не тяните. Только у вас все равно ничего не выйдет. Александр не станет воевать с Наполеонам.