По прозвищу Чумной (СИ)

От человека – хотя что-то говорило некромантскому чутью, что разумный напротив не был в полной мере человеком – не тянуло магией. Зато исследовательским интересом – более чем. У зиланделиксийца дёргалась нога, судороги всё-таки начинались, но он точно знал, что не умрёт от этого. Так что просто вернулся на дорожку, с отстранённым любопытством рассматривая, как поджимаются пальцы на ноге, ощущая растущее натяжение мышц. Впрочем, выше левого колена ничего не пошло, так что колдун снова перевёл взгляд на наблюдателя, протягивая подрагивающую руку:

– Ликс.

– Оййох. Ответственный за медблок. Значит, тот самый некрос? – при рукопожатии мужчина неопределённого возраста мельком проверил пульс и общее состояние организм, Ликс ощутил характерный укол в запястье.

– Получается, что так. Ридал? Не думал, что увижу кого-то из вас так далеком от родного сегмента.

– Взаимно. Не планировал работать с некромантом, так-то.

Некрос наконец-то понял, что его смущало в лице ридальца: тот не моргал. Сросшееся прозрачное веко как у рептилии делало взгляд немного стеклянным, заставляя большинство людей испытывать те же смешанные чувства, как при встрече с зиланделиксийцем. Но колдун хотя бы моргал, да и мимика у него в целом была несколько ближе к человеческой. Ну, пока он не улыбался. Первая попытка перестроить челюсть провалилась, дополнительные зубы всё равно вылезали, портя настроение. У Оййоха их было столько же, это Ликс знал, но ридальцы, как и некоторые другие разумные виды, имели в далёких предках весьма специфических хищников, так что в глаза бросался двойной набор клыков.

– Ну, раз мы всё равно пересеклись, приглашаю в мою обитель. Тебе в любом случае пришлось бы проходить медобследование. Можем заняться этим прямо сейчас.

– Как всё серьёзно-то… Кост! Пошли, хватит живность гонять!

Ликс двигался к зданию не слишком твёрдо, за время в капсуле успел приблизиться к привычной внешности, но разлад в моторике всё ещё случался, да и всё ещё гуляющий по организму яд давал о себе знать. Некромант не расстраивался: с возрастом он должен производить такие перемены всё быстрее, да и восстановление после первой смерти может быть весьма длительным, а он уже давал себе такие серьёзные нагрузки. Оййох не стал поддерживать колдуна, чтобы не раздражать – прекрасно видел по лицу, что зиланделиксиец был из тех, кто “всё сам” – но был готов ловить, в случае чего. Хотя походка у него начала по капле выравниваться, так что медик сделал себе мысленную пометку взять образец крови на создание антидота. Хотя в случае с этой братией лучше сначала подумать над противоядием от некротики.

– Держу в курсе, что без согласия использовать мою кровь не получится, она станет страшным, – он наигранно выпучил глаза на это слове, – ядом. Так, к сведению.

– А поучаствовать в работе на благо науки не хочешь? Ну, раз заняться тебе тут всё равно нечем, у нас даже кладбища на территории нет.

– Я подумаю. Не слишком люблю людей, а всеобщее благо вообще считаю чем-то, – он пощёлкал пальцами, – условным. Из разряда идеальных физических тел в описании теорий. Что-то максимально оторванное от реальной жизни.

– Как ты с таким подходом в ордене-то оказался? – ридалец хохотнул, касаясь замка исследовательской части медблока.

– На почве того, что людей я просто не люблю, плевать мне на них, а вот магов в подавляющей части я с большим удовольствием передушил бы лично.

– Не удивлён. У вас это какое-то повальное явление, ненависть к себеподобным. Давай в сканер.

Ликс устроился на платформе, размеренно дыша, чтобы всколыхнувшаяся магия не разнесла кабинет – ну что поделать, если у его организма рефлекторная реакция на такое пристальное внимание? Когда Оййох показал иглу для забора крови, колдун понятливо закатал рукав, самостоятельно накладывая жгут и прокалывая кожу. Не хотелось рисковать и проверять устойчивость главы медблока к полётам в стену, слишком уж некроманта раздражал сперва контакт с чужими молитвами, а теперь ещё и слишком медленно перемалываемый организмом яд. Но если быть объективным, процесс всё-таки шёл, это было видно даже по образцам.

Кровь в первой пробирке была слишком густой даже по меркам зиланделиксийцев. Она перекатывалась от стенки к стенке как сгусток слизи или кусок подтаявшего желе. Во второй уже напоминала скорее кисель. Оййох чему-то кивал, делая пометки и задумчиво прикусывая стилус, клыки оставляли на корпусе тонкие царапины. Некромант в размышления медика не лез – у него окончательно отпустило ноги и теперь Ликс наслаждался ощущениями. Вот уж точно, хочешь сделать человеку хорошо, тогда сперва сделай плохо, а потом верни как было. К самому себе это тоже работает.

– Ну, что я могу сказать…

– Да говорите уже, доктор, – он начал паясничать, – буду ли я жить?

– А твоё нынешнее состояние жизнью считается или нет?

– Ну, я мыслю, значит, существую. Живу.

– Ни за что бы не заподозрил у тебя такой любви к древней классической философии… Но при таком раскладе – будете, пациент, будете. Если не полезете в пекло – то даже долго. И может быть счастливо.