По прозвищу Эфа

Резко обернувшись, я увидела, что в мою сторону, раздувая ноздри и бешено вращая глазами, несётся огромный бык. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что деваться мне некуда. Ранее распахнутые настежь ворота мгновенно оказались наглухо закрытыми. Сама я легко могла бы спастись, в два счёта перемахнув через ближайшей забор. А вот лошадка моя, к сожалению, оказалась не способна на такие кульбиты. Пришлось бы оставить её посреди улицы на растерзание обезумевшему животному, но для меня это было неприемлемо.

Решение пришлось принимать быстро. Признаюсь, я не была уверена в том, что у меня всё получится, как надо, но попытаться то стоило.

Соскочив с лошади, я понеслась навстречу разъярённому быку. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Меня охватил сумасшедший азарт, сердце бешено колотилось в груди, мышцы напряглись. В этот момент я самой себе напоминала сжатую до предела пружину.

И когда до быка оставалось не более десятка шагов, я с мстительным удовлетворением отметила удивление, отразившееся на его морде. Моё поведение явно находилось за гранью бычьего понимания. По его животному разумению, я должна была улепётывать от него со всех ног, оглашая улицу криками ужаса и отчаяния. Вместо этого, я неслась навстречу своей погибели с совершенно дикими глазами и безумной улыбкой на лице.

В бычьих глазах мелькнул первый проблеск сознания. Пелена безумия, охватившая животное, начала спадать, и бык даже попытался притормозить, чтобы избежать столкновения со мной. На этом можно было бы остановиться, но рисковать я не стала и довела задуманное до конца. Кто знает, вдруг у него это лишь временное просветление?

За мгновение до нашего столкновения я резко взметнулась вверх, совершила в воздухе переворот и приземлилась у быка на спине, без промедления вонзая в его толстенную шею подряд три смазанных ядом иглы. Такой туше одной иглы было бы явно маловато, чтобы свалить её с ног, а вот трёх должно было хватить на то, чтобы погрузить этого крепыша в безмятежный сон до самого утра. По крайней мере, я на это очень надеялась.

А бык был хорош. Сидя у него на спине, я смогла по достоинству оценить его габариты. И лишь когда всё закончилось, до меня наконец дошло, как сильно я рисковала, совершая этот безумный поступок. Ясное дело, что гибель такого великолепного производителя мне бы не простили.

К счастью, местные жители не сразу пришли в себя, и у меня было время на то, чтобы убедиться в том, что бык жив. Как и на то, чтобы в случае чего успеть смотаться с места преступления, не дожидаясь, пока гнев толпы обрушится на мою бедную голову.

К слову, усыпить быка у меня так и не вышло, дозы яда для погружения этого красавца в сон всё-таки не хватило. Он всего лишь сделался вялым и заторможенным, но и это его состояние, как я подозревала, скоро должно было пройти. К сожалению, когда это случится, точно сказать не могла, всё же раньше в моей практике не случалось подобных инцидентов, а потому местному пастуху лучше было бы поторопиться и отвести животное в загон, пока существует такая возможность.

Передав животное с рук на руки местному пастуху, я постаралась уверить побелевшего от пережитого волнения парня, что с его подопечным всё будет в порядке. Он не очень то мне поверил, но предъявить мне так ничего и не смог. Бык хоть и выглядел странно, но без сомнения был жив и даже не ранен, а свои иглы я благоразумно спрятала подальше ещё до появления первых свидетелей.

* * *

С тех пор я стала местной знаменитостью. Меня узнавали в лицо и приветствовали, как старую знакомую. А россказни завсегдатаев таверны о том моём поступке с каждым разом обрастали всё новыми подробностями.

Бык, к слову, здравствует и по сей день, только стал смирным и ласковым точно телёнок, но на его востребованности как производителя это никак не отразилось. Так что претензий ко мне у его хозяина как не было, так и нет. Напротив, он очень доволен, и каждый раз при встрече допытывается, каким таким заклинанием я припечатала эту злобную скотину и нельзя ли проделать то же самое с одним вредным до безобразия, но ужасно породистым жеребцом, которого он прикупил по дешёвке. Я же делаю вид, что вообще не при делах и сама не понимаю, как так вышло. Мне только славы укротительницы домашней скотины не хватало. Это же самый настоящий позор для наёмницы моего уровня. После такого мне вовек не отмыться, а о серьёзных контрактах можно будет позабыть навсегда.

ГЛАВА 7

Наше появление в таверне ни для кого не стало неожиданностью. Бербо — город небольшой, а его пригород и того меньше. Не удивительно, что слухи тут разносятся со скоростью лесного пожара.

— Эфа, привет. Как дела? Ты к нам надолго? — неслось со всех сторон, пока мы с приятелями осматривались, оценивая обстановку.

Одноглазый Эрвин — владелец этого заведения, вышел встречать нас лично. В том, что он искренне рад меня видеть, я даже не сомневалась, ведь каждый мой приезд приносил ему кучу денег.

— Эфа, ящерка моя желтоглазая, — прогудел хозяин таверны густым басом, заключая меня в медвежьи объятия, — ты где так долго пропадала?