По прозвищу Эфа

— Это я что творю? — заорала в ответ, выплёскивая на Ярика весь свой страх за него, за Ателину, за себя, наконец. — Лучше скажи, о чём ты думал, когда попёрся в это проклятое место, да ещё принцессу с собой прихватил, недоумок?

Пристыжённый и растерянный Ярик не знал, что ответить на мой выпад. По нему было видно, что он и сам не понимает, как такое могло с ним случиться. Я же решила сменить гнев на милость, но лишь потому, что мысленно признавала, что во всём произошедшем, имелась изрядная доля моей вины..

Я ведь знала, что такое может случиться, но расслабилась под опекой сильных мужчин, не досмотрела за братом, не уследила за Ателиной. Не проверила перед сном следилки, как делала это всегда, и в результате время было потрачено на бесплодные поиски. Нам просто сказочно повезло, что исчезновение Ярика обнаружилось почти сразу, а могли ведь и не успеть.

Соскользнув со спины верблюдицы на землю, я в два шага преодолела разделяющее нас с братом расстояние и уткнулась в его плечо, шепча покаянное:

— Прости, прости, прости.

— Эфа, ты чего? — растерялся Ярик, поглаживая ладонью меня по голове, как маленькую. — Это ты меня прости за то, что накричал на тебя. Я просто очень испугался, что могу тебя потерять.

— Я тоже испугалась, сильно, — призналась я брату. — Не стоило брать тебя с собой.

Вокруг нас толпились люди. О храме на время забыли, но очень скоро интерес к нему вернётся и тогда…

Отстранившись от Ярика, я вытерла невесть откуда взявшиеся слёзы, и громко прокричала, чтобы слышали все:

— К храму не приближаться. Любого, кто переступит его порог, ожидает неминуемая погибель.

В подтверждение своих слов я указала рукой на Сайясхари, застывшую в широком проёме каменным изваянием и не подающую признаков жизни. Сама бы купилась на её обман, если бы не провела рядом с этой змеюкой, боги знают, сколько дней и ночей.

Ожидаемо, люди мне не поверили. Что для них — таких умных и сильных, предупреждение какой-то девчонки?

Мужчины глухо роптали, выказывая своё недовольство. Не хватало лишь слабого толчка, чтобы все сорвались с места, стремясь завладеть несметными сокровищами, которыми изобиловал храм Великого Змея. Я могла их понять. Королевские гвардейцы хоть и получали достойное жалование за свою службу, но всё равно мечтали о большем. И вот так запросто отказаться от свалившегося на голову богатства, было выше их сил. Даже если впереди их ждала смерть, они готовы были рискнуть.

Сингер поднял вверх руку, призывая всех замолчать, затем обратился ко мне с вопросом:

— Тебе что-то известно об этом месте?

— Известно ли мне? — ответила я вопросом на вопрос, откидывая с головы капюшон.

Уверена, в свете солнечных лучей чешуя на моём лице вспыхнула рубиновым светом. Красиво, наверное. Вот бы самой посмотреть, но ситуация не располагала к самолюбованию. Напряжение нарастало. И нужно было что-то срочно придумать, чтобы удержать людей от безумства. Да вот хотя бы заставить Сайясхари пошевелиться. Ведь до сих пор все думают, что она одна из тех каменных изваяний, которые имеются в каждом храме.

Расчёт мой был прост. Сайясхари не раз упоминала о том, что является дочерью короля, а значит, получила соответствующее воспитание. На этом я и собиралась её подловить.

— Ваше высочество, — обратилась я к Ателине, о которой, казалось, все позабыли. Да она и сама не обращала ни на кого внимания, не сводя глаз с застывшей Сайясхари. В глазах девушки читался ужас. Мне пришлось коснуться её плеча, чтобы обратить на себя внимание и повторить ещё раз, на этот раз громко, чтобы слышали все: — Ваше Высочество, позвольте представить вам принцессу Сайясхари, прекрасную воительницу, мудрую женщину и хранительницу врат между мирами.

Лесть далась мне легко, ведь во многом мои слова были правдой. И Сайясхари не устояла, на глазах у всех меняя ипостась. Она плавно перетекала из одной формы в другую, обретая пусть и немного странные, но всё же человеческие черты лица. И только хвост никуда не делся, служа напоминанием об её истинной сущности.

Столь стремительное преображение проняло всех. Даже суровые воины лишились дара речи, поняв, что каменный истукан был вовсе не каменным, как они полагали, а вполне себе живым и смертельно опасным монстром.

А Сайясхари понимающе улыбнулась клыкастой улыбкой и заговорила своим мелодичным голосом, слегка присвистывая и пришепётывая по обыкновению:

— Рада сссзнакомссству, Вашшше Высссочессство. Будьте моей госсстьей. Двери храма открыты для всссех. Сссзаходите, нассслодитесссь его великолепием. Отдохните в тишшшине и прохладе, перед тем, как продолжить путь.

Сайсхари очень старалась выглядеть радушной и доброжелательной, но у неё это плохо получалось. Сказывалось отсутствие практики и конечно же необычный внешний вид.