По прозвищу Эфа

Сайясхари ничего не ответила на его подначку, вместо этого свернулась кольцом и прикрыла глаза. Какой смысл бороться с тем, кто заведомо сильнее тебя? Сиршехур вдвое больше и во столько же быстрее неё. К тому же он свободен, в отличие от самой Сайясхари, привязанной к этому месту, судя по всему, до конца жизни.

Прежде она не знала, что такое уныние, но вот сегодня впервые ощутила горький вкус поражения и осознала, что все её старания ни к чему не приведут. Жизнь внезапно утратила смысл, будущее отныне представлялось серым и безрадостным. Сайясхари ожидаемо задалась вопросом — а стоит ли жить дальше?

— Ну и бардак ты тут развела, — как ни в чём не бывало продолжил насмешничать Сиршерхур, — Хоть бы изредка прибиралась, всё равно ведь маешься без дела.

Принцесса змеелюдов приоткрыла один глаз и посмотрела на брата. Он возился у входа. Присмотревшись, она поняла, что Сиршехур наносит на обрамляющие проём камни какие-то знаки. Ради этой цели он даже принял переходную форму. Казалось бы, самое время, чтобы ударить по нему со спины, но любопытство оказалось сильнее желания избавиться от сильного противника одним ударом.

— Что ты делаешь? — Сайясхари решила побыть дружелюбной. В конце концов, у неё давно не было интересного собеседника, а брат был умён, этого у него не отнять.

— Хочу кое-что проверить, — ответил он миролюбиво.

Принцесса немного успокоилась. Если бы Сиршехур хотел её смерти, не стал бы тянуть. Поведение брата казалось ей очень странным и вызывало массу вопросов. И вдруг Сайясхари озарило — да ведь он явился сюда, чтобы вызволить её из заточения. А она — идиотка, едва его не убила. Говорил же отец, что сперва нужно думать головой и лишь потом действовать. Неужели, прошедшие годы так ничему её и не научили?

Раскаяние также являлось для Сайясхари ранее неиспытанным чувством, и оно также как и уныние оказалось отвратительным на вкус. Правда, хватило его ненадолго, так как принцесса змеелюдов тут же нашла себе оправдание — она просто была не в себе. И если разобраться, то бездумного нападения так и не случилось, а, значит, кое-чему она всё-таки научилась.

— Прости, что напала на тебя, — обратилась она к брату, смущаясь и краснея от неловкости.

— Пустяки, — отмахнулся тот, ни на секунду не прерывая своего занятия.

Наносимые им знаки покрывали поверхность камня причудливыми завитками. Они неразрывно соединялись между собой. Так кружевница выплетает узор, складывая его из одной непрерывно тянущейся нити. Получалось очень красиво, но по-прежнему не ясно, зачем это надо делать, ведь храм и без того поражал великолепием отделки.

Солнце блеснуло последним закатным лучом и погасло. Окружающий мир погрузился в непроницаемый мрак. Сайясхари, чувствуя приближение ночи, заранее разожгла огонь в подвесных светильниках и теперь отчётливо видела, как Сиршехур наносит последний завиток, слившийся воедино с тем, что появился тут первым.

Закончив, брат устало выпрямился, но времени на передышку себе не дал. Вместо этого он протянул перед собой руки и как будто толкнул ими закрытую дверь. И вот ведь чудо — невидимая дверь отворилась, а Сиршехур, не удержавшись на ногах, вывалился наружу.

Сайясхари не могла поверить своим глазам — брат совершил невозможное. Каким-то чудом ему удалось преодолеть магическую преграду и выйти за пределы храма. Она застыла на миг, а потом рванула вслед за Сиршехуром, не помня себя от радости и восторга. Жизнь принцессы змеелюдов вновь засияла красками, обещая исполнение её самых заветных желаний.

ГЛАВА 14

Не думала я, что придётся возвращаться во владения Аанхура, но вот поди ж ты, как всё повернулось. Ещё один бесцельно потраченный день. Надеюсь, вождь не слишком на меня разозлился, а то с него станется лишить нас пристанища на эту ночь.

Я то привычная, могу и в песках переночевать, а вот девчонок жалко. Видно, что им приходится нелегко, но не жалуются, что довольно странно. Я то ожидала от них совершенно иного поведения. Принцесса так и вовсе притихла, стала такой задумчивой, что впору начинать за неё волноваться. Как бы не повредилась рассудком после таких потрясений.

Моё место во главе каравана занял Аанхур, а я и не возражала. У него опыта побольше моего будет, да и приятно хоть иногда переложить часть забот на мужские плечи, а то всё сама да сама.

У границы оазиса Аанхур дал знак остановиться. Обернулся назад, выхватил меня взглядом и поманил к себе.

Так я и думала, будет торговаться. Даже если завтра мы вместе продолжим путь, это вовсе не значит, что он упустит свою выгоду сегодня, такой уж человек.

— Чего ты хочешь? — спросила напрямик у несостоявшегося жениха. После целого дня в седле не было никакого желания с ним пререкаться.