По прозвищу «Малюта»

К вечеру на аэродром приехало до роты немцев, которые быстро организовали его охрану. Уже следующим утром стали прибывать немецкие самолёты и другие службы, и вечером, когда немцы отправились спать, мы рванули свои закладки. И казармы, и штаб вместе со складом взлетели на воздух. В общей сложности на аэродроме было с полсотни различных самолётов, и большая часть из них не пострадала, но мы быстро исправили этот непорядок. Все уцелевшие самолёты облили бензином и подожгли, а в качестве трофеев нам досталось пять грузовиков, причём наши ЗиСы. Ещё мы заправились под пробку и даже забрали уцелевший топливозаправщик, разумеется, перед этим залив его бензином.

На следующий день вышли к своим, как-то оно обыденно получилось: вынырнули из леса и оказались у своих, хорошо, тут тюти оказались, которые нас просто прошляпили. А хорошо потому, что считай половина техники у нас немецкая, да пара бронетранспортёров трофейных. Сначала особист этой части попробовал на нас наехать, но мгновенно сдулся, когда я сунул ему под нос свои бумаги. Также его напрягали и мои бойцы, которые на его требование сдать оружие только демонстративно передёрнули затворы и взяли его на изготовку. Здесь я наконец-то избавился от пленных немецких лётчиков, сдав их местным воякам. Особист слегка воспрянул, поняв, что попытка наезда на меня кончится для него весьма плачевно, и с радостью переключился на пленных немцев.

Примкнувших ко мне бойцов я оставил тут же, правда убедившись, что с ними всё в порядке, что их не начнут прессовать, а то местный особист мне не очень понравился. Вот пограничники остались со мной, они бойцы более подготовленные и вполне мне подходили. Под вечер мы двинулись назад, правда все наши грузовики и половину трофейных оставили тут. Куда мне столько техники, когда бойцов мало.

На следующий день, найдя хорошее место для засады, отправил пару бойцов к дороге, а сам с остальными организовал огневые точки. Через час появились мои бойцы, они неслись по лесной дороге. Быстро пробежав мимо огневых точек, они нырнули в лес и присоединились к нам, а следом за ними появились немцы. Их было около взвода, и они бежали по лесной дороге, растянувшись в небольшую колонну. Всего пара минут непрерывного огня, и все немцы уже лежат на земле, кто мёртвый, а кто отходящий.

Вот так я провёл пару весёлых недель в немецком тылу. Или организовывали общую засаду, когда было удобное место вдоль дороги, или находили хорошее место неподалёку, а после этого посылали пару бойцов к дороге, где они обстреливали первую проходящую немецкую колонну и затем уводили преследователей к месту засады. Когда преследователи заходили в зону огня, мы открывали огонь из станковых пулемётов, выкашивая немцев до последнего человека. Примкнувшие к нам пограничники только в восхищении смотрели за тем, что мы творили в немецком тылу. Заложить мины буквально за десять минут между проходами двух колонн, а три-четыре мины противотанковые в колеях дороги – так действовал не только я, так действовали все мои выпускники, разбитые на небольшие отряды и действующие в немецких тылах.

Немцы быстро учились – уже буквально через неделю каждый аэродром охраняло не меньше батальона пехоты, это после того, как почти десяток аэродромов были буквально вырезаны нашими диверсантами. Вот и мне попался такой аэродром, полевой, но большой. В его охране были не только пехотный батальон, но и три танка с парой пушечных бронеавтомобилей, а самое обидное, что это были наши Т-26 и БА-10. Сейчас бронетехника была перекрашена в немецкий камуфляж и имела кресты на бортах. Можно, конечно, было ночью наведаться на аэродром, но риск был очень велик. Нас, вместе с по-гранцами, было полсотни, а немцев, вместе с охраной, под тысячу. За время рейда я встречал много окруженцев, но к себе больше никого не брал, если было нужно, то просто помогал им достать оружие и продовольствие. Исключением стали миномётчики, собрал я себе четыре расчёта, а среди брошенного нашей армией вооружения подобрал восемь миномётов: четыре тяжёлых полковых 120-миллиметровых ПМ-38 и четыре средних батальонных 82-миллиметровых БМ-36. Их использовали в зависимости от обстоятельств. Разграбляя склады, сделал несколько закладок с продовольствием и боеприпасами, а потому мог не экономить ни мины, ни патроны. Для этого аэродрома я решил использовать ПМ-38, которые били почти на шесть километров, правда расположились они ближе, в четырёх километрах, на большой поляне в лесу. Перед этим привезли сюда четыреста мин, которые и выпустили по аэродрому за десять минут.

Забравшись на высокий дуб, я в бинокль смотрел за работой миномётчиков. Работать начали утром, как только нормально рассвело, немцы ещё спали, а мои ребята, хоть и не сразу, но накрыли казармы. Также досталось и складам с топливом и бомбами, а в завершение перенесли огонь на самолёты. Когда мы закончили, весь аэродром был в огне, не знаю, сколько погибло немцев, но достаточно.