По прозвищу «Малюта»

На это совещание Стариков ездил под усиленной охраной, опасаясь финских диверсантов. Он лично ехал в бронеавтомобиле БА-20, хоть и неудобно, но зато безопасно, а его охрану осуществляли ещё пять пушечных БА-10 и три грузовика с бойцами. Поездка прошла удачно, без нападений, правда произошло это потому, что ещё за сутки до неё два отделения из роты НКВД прошлись по обеим сторонам дороги и уничтожили две группы финнов. Первая группа состояла из снайпера и трёх бойцов поддержки, учитывая, что командующий корпусом ехал не в «эмке», а в бронеавтомобиле, то по большому счёту эта группа ему лично ничего сделать не смогла бы. Вот вторая группа была уже намного серьёзней, почти два десятка финских лыжников с двумя ручными пулемётами, снайпером и противотанковым ружьём Lachti L-39[27]. Вот эта группа вполне могла наделать дел, ведь финское противотанковое ружьё на дистанции в сто метров пробивало броню тридцать миллиметров, так что с лёгкостью могло поражать всю советскую бронетехнику и для него броня бронеавтомобилей была что картон. Его пули могли с лёгкостью пробить её в любом месте и в любой проекции. Ничего этого Стариков не знал, лишь позже он читал общую сводку по деятельности роты НКВД специального назначения, которая чистила тылы его корпуса. На виду это было малозаметно, лишь уменьшились рапорты тыловиков о нападении на их колонны, и всё.

Но это будет позже, а пока комдив не волновался, если прибывшие варяги обделаются, то он тут ни при чём, а если выгорит, то это его корпус успешно взял вражеские укрепления. Однако всё прошло просто отлично, посреди ночи с той стороны пришёл сигнал, и пехота тихо, без криков и шума двинулась вперёд. Шли плотными колоннами, хотя в атаку так не пойдёшь, иначе при накрытии положишь всех бойцов, но тут так шли, чтобы не обнаружить себя перед ещё не взятыми дотами противника. Дойдя до финских укреплений, подразделения корпуса разделялись, и пока часть из них занимали доты, тут, правда, пришлось немного подождать, некоторые из них были ещё сильно задымлены и там было невозможно дышать. Остальные части выдвигались в стороны от захваченных дотов, и ударами с флангов и тыла захватывали ещё не взятые укрепления противника. Таким образом, к рассвету части корпуса значительно расширили захваченное пространство. Главное, что потерь среди личного состава почти не было, что очень радовало бойцов, так как до этого они понесли значительные потери при штурме вражеских укреплений.

Но это была только первая линия оборонительных сооружений, а кроме неё были ещё две, но в любом случае бойцы и командиры Красной армии оценили ту лёгкость, с которой такие серьёзные инженерные сооружения были взяты с помощью диверсантов.

В штабе армии на следующий день меня вовсю благодарили командиры корпуса, так как я своими действиями обеспечил им прорыв вражеских укреплений почти без потерь.

Кроме непосредственно моих гавриков, отличились и ребята Судоплатова. Они тоже, разбившись на отделения, патрулировали дороги в ближнем тылу наших войск, причём патрулировали их не по дорогам, а двигаясь рядом с ними. Они в полном боевом и в маскхалатах передвигались по лесу, вдоль дороги, ища следы финских диверсантов. За эту неделю ликвидировали восемь финских диверсионных групп. Сделанный специально для нас пламегаситель хорошо скрывал их, когда они открывали огонь по противнику, так как не было видно огня, который вырывался из ствола оружия. Обнаружив следы финнов, они осторожно подбирались к ним поближе и тщательно высматривали их, после чего, охватывая противника, открывали огонь.

Автоматическое и самозарядное оружие позволяло давить финнов огнём, также бойцы не жалели гранат. Обычно они схлёстывались примерно с равным количеством противника, но два раза финнов было раза в два больше, но это им не помогло. Рота за неделю боёв потеряла всего двух бойцов убитыми и еще семнадцать были ранены, притом, что финны потеряли почти сотню своих солдат. Тыловики сразу оценили это, так как количество нападений на тыловые колонны значительно сократилось.