По прозвищу Шрам

Азамата увели родители. Теперь в квартире стало тише. Но соседи обеспокоенные криками, вызвали милицию.

— Свадьба у нас. Радость великая. А шуметь до одиннадцати вечера, имеем право, — расшаркивался в прихожей перед участковым Бакир. — Ты же меня знаешь, Иваныч, я человек честный.

— Так ты вроде за Азамата Алаева хотел её выдать? Я только что его с родителями видел.

— Передумал я. К Наджие парень из другого города посватался. Богатый, не чета этим Алаевым. Азамат просто скандалить приходил. Хотел свадьбу сорвать, — гордо сказал Бакир.

Как только появился милиционер. Наджия узнала голос участкового. Она хотела закричать, попросить о помощи, но мать неожиданно закрыла ей рот рукой, другой схватив за затылок. «Или считаете свою дочь бессмертной?!» — звучало эхом в голове женщины.

Потом к милиционеру вышел адвокат. Показал корочки. Представился дядей жениха.

— На свадьбу мы приехали, уважаемый. Это охрана жениха. Он человек не бедный, ему по статусу положено. Выпейте за здоровье жениха и невесты. Коньяк коллекционный, — Мешков достал из портфеля коробку и подал участковому

Коньяк был из коллекции Марата Забирова. Мешков вёз его в подарок Бакиру, но это уже было не важно.

Иваныч в первый раз в жизни увидел, чтобы бутылки с коньяком были в коробке. На упаковке красовались английские буквы.

— Желаю счастья твоей дочери, Бакир. Не шумите сильно, — улыбнулся Иваныч и ушёл.

Наджия обливалась слезами, низ платка, закрывающий шею, намок. Глаза покраснели. Нос припух. Все были против неё, даже мать. Азалия разжала руки и ушла на кухню. Наджия села на диван. Из дверей потянулся слабый аромат корвалола.

— Я знаю обычаи. За невесту положен калым. Вот деньги, потрать их с умом, Бакир. Может, продашь квартиру и в город переберёшься? Этих денег хватит и на доплату и на новую мебель, Эльдар кинул на стол тонкую пачку долларов.

— Спасибо, — облизнулся Максутов. — Нам скоро выезжать. Мулла в мечети на киках ждёт. Потом церемония в загсе.

— Никакого никаха. Я не верю ни в Аллаха, ни в Бога.

— Но так положено и… — начал было Бакир.

— Я тебе мало денег заплатил за твою дочь? — усмехнулся Чигаев.

Эта фраза резанула по нервам девушки. Её продали. Продали как скот на рынке. Отдали страшному человеку с изуродованным лицом, которого она видит впервые в жизни. Было страшно до трясучки. Её и колотило от нервов. Зубы застучали. Голова кружилась. К горлу подкатывала тошнота. Она посмотрела на человека, с которым ей предстоит жить. Это не её красивый, добрый, всё понимающий Азамат. От одной мысли, что она ляжет с этим монстром в постель, хотелось залезть на крышу дома и воспарить как птица. Наджия закрыла глаза и даже представила, как её заворачивают в погребальный саван в этом свадебном платье.

Неожиданно чьи-то грубые пальцы проехали по щеке. Данию затрясло с новой силой от отвращения.

— Посмотри на меня, девочка, — голос был обманчиво ласковым.

Наджия с трудом распахнула глаза и наткнулась взглядом на изуродованное лицо. Эльдар сидел перед ней на корточках.

— Я понимаю тебя. Любовь и всё такое. Просто пойми, у тебя нет другого выхода. Твой отчим и отец дали согласие на наш брак. Если ты любишь своего Азамата, то спокойно подпишешь всё в загсе, и мы уедем. Будешь упрямиться, делать глупости, мои ребята пристрелят его как бешеного пса. Он недавно полез ко мне драться и чуть пулю не схлопотал. Я приказал его не трогать. Он ещё молод, найдёт себе хорошую девушку. У него будут дети. Не обрывай ему жизнь, девочка, не надо. Ну, мы с тобой договорились? — Эльдар снова попытался погладить её по щеке.

Наджия утвердительно кивнула головой, а с ресничек на его пальцы капнули слёзы.

— Иди, приведи себя в порядок. Умойся. Потом собери вещи. Самое необходимое. Остальное купим потом.

Эльдар поднялся и сел на диване. Наджия поспешила встать, но ноги подкашивались. Она с трудом дошла до ванной, отмечая, что кораллом пахнет из кухни. Завернув туда, Наджия застала мать сидевшей за столом. Рядом стоял стакан и бутылочка с лекарством.

— Прости меня, Наджия, — всхлипнула женщина. Ты должна знать одно. Я любила тебя всегда, и буду любить до конца своих дней.

— Не плачь, мам, — Наджия обняла мать. — Я сейчас умоюсь, помоги мне собрать вещи и документы. Он сказал, что мы уедем сразу после загса.

— А как же кафе? Гости приглашены.

— Кафе? Что же, заедем, пообедаем с ребятами. Долго сидеть не будем, перекусим и домой. Дальше сами празднуйте, — сказал вошедший Эльдар.