По прозвищу Шрам

Наконец-то и для них заиграл марш Мендельсона. Эльдар скривился, взял невесту под руку и зашёл в зал регистрации. Тут обстановка была гораздо лучше. Впрочем, Эльдару было на всё наплевать. Хотелось побыстрее отделаться от всего этого и уехать домой.

Началась церемония бракосочетания. Регистратор стояла за столом, накрытым белой скатертью с нелепой вышивкой. Она декламировала какие-то стихи о любви. Её речь раздражала Эльдара до зубовного скрежета.

— Быстрее можно? Мне ваши стихи и поздравления до фени, — резко сказал Чигаев.

Регистратор заткнулась на полуслове. Потом покосилась на стоящих вокруг ребят, коих иначе как бандитами было не назвать.

— Хотите ли вы, Эльдар Булатович Чигаев, взять в жёны…

— Я же просил, быстрее. Раз пришёл сюда, значит хочу. Она тоже, — снова перебил Шрам, в голосе слышались стальные нотки и злоба.

Тётка нервно икнула и дрожащими руками пододвинула книгу на край стола.

— Прошу расписаться жениху и невесте, потом свидетелям, — её голос дрожал.

После росписей подружка Наджии подала кольца на блюдечке. Он надел золотой ободок на палец жены, а вот она кольцо уронила. Потом стояла и пялилась на него, широко распахнутыми глазами. У Шрама, заиграли жевалки на скулах. Он скрипнул зубами, поднял кольцо и сам себе надел на палец. Раньше он был вольный как птица в небе, теперь окольцован. Это бесило так, что хотелось разорвать всех свидетелей его свадьбы на мелкие клочки. Особенно Волка, который делал фотографии на простую «мыльницу». Фотографии в доказательство затребовал Лютый.

Подали документы. Эльдар забрал из рук регистратора паспорта и свидетельство о браке. Потом положил всё в карман пиджака. Он хотел снова взять девчонку под руку, но она не дала.

Наджия, отшатнулась от мужа и вышла из здания загса. Кольцо на пальце казалось клещом, впившимся в кожу. Не от этого человека она хотела такого подарка. Отец снова вызвал такси.

— Будет подозрительно, если после росписи, вы приедете к кафе на разных машинах. Что родственники скажут? — смело произнёс Бакир.

Эльдар посмотрел на него словно тот был вошью достойной только того, чтобы её прихлопнули. Чигаев предпочитал ездить на заднем сидении автомобиля один. Впереди сидели водитель и охранник. И, тем не менее, он кивнул головой, соглашаясь с его доводами.

— Садись в машину, Наджия, — скомандовал, открыв двери.

Наджия шумно сглотнула, но не двинулась с места. Ноги приросли к земле, словно корни дерева.

— Я поеду с вами, — встряла подружка, и первая залезла внутрь салона. — Иди сюда, Надя.

Наджия забралась в пугающие нутро машины и прижалась к подруге плотнее. Рядом с ней умостился муж.

Подъехали к кафе. На улице ждали немногочисленные родственники. Пышную свадьбу решили не устраивать. Было такое время, что никто не шиковал. Родня Азамата, понятное дело, не появилась.

Первым из машины вышел муж, потом подал руку жене. Родня с недоумением на лицах кинулись поздравлять молодожёнов. Подходили к Бакиру, интересовались, почему он так резко поменял своё решение и отказал Алаевым. Наджия услышала, как отец щебечет с улыбкой на лице, что Алаевы нищие и не достойны такой невестки. Вот господин Чигаев владелец большого бизнеса. Лучшего мужа для Наджии и пожелать нельзя.

Наджия чувствовала, что находится в цирке и сейчас показывают диковинных животных, которыми являлись они с мужем. Родственники охали, рассматривая автомобили. Заглядывали в салон, раскрыв от удивления и зависти рты.

— Какая ты счастливица, Наджия. Такого богатого мужа себе отхватила. Теперь будешь, как сыр в масле кататься, — шептала с завистью в голосе двоюродная сестра, обнимая.

Наджие хотелось крикнуть: «Забирай! Забирай со всем богатством! Оставьте меня здесь! Оставьте с Азаматом». Девушка даже губу прикусила, чтобы не заорать на всю улицу. Сердце рвалось из груди. Душа разбилась на мелкие осколки ещё утром, когда отец объявил, что Азамат ей не пара.

Двери кафе распахнулись. Все стали заходить внутрь. В небольшом зале было красиво. Столы устелены белоснежной скатертью, а по краю золотые ленты с бантами. Стулья тоже забраны в чехлы и украшены бантами. На столах щедрое угощение.

Наджия села на своё место. На соседний стул опустился Эльдар. Девушка посмотрела на стены. Всё было украшено цветочными гирляндами и воздушными шарами. И как нож в сердце плакаты. «Наджия + Азамат = любовь». «Любви и процветания дорогим Азамату и Наджие». «Счастливого будущего и много детей, семье Алаевых». Это ударило по нервам. С ресничек закапали прозрачные капли. Наджия всеми способами старалась унять рвущуюся наружу истерику. Лариса, сидевшая рядом, схватила за руку.

— Мы на пять минут, — улыбнулась она, выволакивая Наджию из-за стола.

Заведя Наджию в уборную, Лариса прижала её к себе, обнимая.

— Хочешь, мы скажем, и плакаты снимут? — с сочувствием произнесла подруга.

— Не стоит. Этот сказал, что мы пообедаем и сразу уедем. Думаешь, зачем мой чемодан в машину погрузили? Отсюда и поедем к нему, — всхлипнула Наджия.

— Почему этот? У него имя есть.