По прозвищу Викинг

Он тоже тревожно застыл. Что означал этот вздох — наконец-то пришедший в себя рассудок женщины или что-то иное? Вадим так до конца и не верил в происходящее и думал о том, что этот сон, это великолепное безумие может прекратиться, прерваться в любой миг.

Надежда чуть отстранилась и открыла глаза. Их взгляды встретились. Она приложила палец к губам, словно призывая к тишине, и встала с дивана. Вадим лежал без движения, готовый к любому исходу. Надежда, не накидывая халат на плечи, прошла к двери и скрипнула защелкой, закрывая ее. Потом повернулась и, потянув за конец, легко развязала пояс. Халат соскользнул на пол, открывая ее прекрасное нагое тело. У Вадима перехватило дыхание.

Надежда, мягко ступая, приблизилась к нему и протянула руки. Он, все еще не веря в происходящее, поднял свои и коснулся кончиков ее задрожавших пальцев. Сон продолжался...

— Странно... Как это все странно, — задумчиво сказала она, вглядываясь в его лицо. Надежда лежала, тесно прижавшись к нему.

— Что именно? — рассеянно спросил Вадим.

— Все. То, что я здесь, то, что есть ты. То, что произошло и еще может произойти. Мне трудно во все это поверить.

Вадим промолчал и только крепче прижал к себе Надежду.

— Странно, — повторила она. — Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь.

Он смотрел в ее глаза и не знал, что сейчас можно сказать, о чем вообще можно говорить. Надежда чуть приподнялась на локте и лукаво прищурилась.

— Так тебе нечего сказать мне? Ты бессловесный молчун? Бездушный и бессовестный молчун?

Вадим смотрел в ее глаза и понимал, что действительно не может сейчас произнести ни слова, но не из-за того, что ему нечего сказать, а просто он не мог словами объяснить счастья и непоправимо сладкой горечи, до краев заполняющих его душу.

Надежда шутливо заколотила кулачками в его грудь.

— Я требую, чтобы ты немедленно открыл рот и что-нибудь произнес. Иначе тоже начну играть в молчанку, и тебе же будет хуже.

Вадим вдруг почувствовал, что его голова стала легкой и свободной, потому, что он наконец нашел те необходимые слова, которые должен сейчас произнести.

— Надя, я люблю тебя, — негромко сказал он. — Люблю...

Глаза Надежды в ответ наполнились растерянностью и болью. Вадиму показалось, что на него опять пахнуло непонятной и странной отчужденностью, какой-то недосказанностью.

Ему казалось, что все это осталось позади, но между ними снова выросла стена. Страх потери сжал тисками его сердце.

— Я сказал что-то не то? — напряженно спросил он.

— Нет, ты все сделал правильно, — после короткого молчания ответила Надежда. — Я хотела бы ответить тебе тем же самым, но пока не готова. Извини меня!

— Я в чем-то виноват? — удивленно спросил Вадим.

— Нет, милый, твоей вины нет. Я счастлива, как только может быть счастлива женщина, но, пусть это звучит странно, боюсь произнести те слова, что ты мне сказал. Прости и дай мне время... — Она виновато взглянула на Вадима.

— Я люблю тебя, — упрямо сказал Вадим.

Надежда просительно и беспомощно смотрела на него. Ее руки словно автоматически гладили плечи Вадима, но глаза, он видел, были где-то далеко и не с ним.

— Дай мне время, — еще раз повторила она и уткнулась лицом в его грудь.

— Ты замужем? — осенило его.

— Официально да, но мы расстались и не живем вместе.

— Значит, это как-то зависит от меня?

— Нет, нет и нет. Не старайся найти ответ на вопрос, который я сама не могу разрешить.

— Извини, я просто придумываю тебе и себе оправдание, — виновато сказал Вадим. — Наверное, этого не стоит делать? Просто я чего-то не понимаю.

— Не надо пока ничего понимать и усложнять. Нам сейчас хорошо вместе — и это главное. Спасибо тебе. Но ты еще не спас мне душу...

Надежда прижалась к нему и затихла, перебирая пальцами его волосы. Неожиданно она приподнялась на локте и посмотрела в окно.

— Ой! Скоро будет светать — небо уже сереет. Мне надо хоть немного поспать, иначе буду целый день клевать носом.

— Не уходи, — жалобно попросил Вадим.

— Нет, нет... Я исчезаю, но не навсегда.

Он долго не мог заснуть, перебирая мысли и ощущения прошедшей ночи. Все было странно и удивительно, и не находило разумного объяснения. Вадим неожиданно вспомнил слова Нади: «Ты еще не спас мне душу!» Где он мог их слышать? Кто их ему еще говорил? Что они означают?..

В половине восьмого утра его поднял будильник. Несмотря на то что и в эту ночь ему не удалось выспаться, Вадим чувствовал себя относительно бодро. Короткий разминочный комплекс и холодный душ окончательно сняли остатки усталости. Кофе, фрукты, бисквитное печенье — легкий завтрак, приготовленный Надеждой, плюс ее поцелуй — вполне утолили голод. За ней пришла машина в начале девятого.

Вадим остался дожидаться Алонзо. Без десяти девять он вышел из проходной посольства. «Чероки» еще не было.