По путевке комсомольской

- Вот так и надо говорить прямо - наши не хуже. Если будет надо, советские летчики полетят еще дальше. А уж в Испанию-то перелетят и ничего не снимая с самолета. Советская авиация все может… Я вижу, вы и воевали неплохо, - показывая на мои ордена, заметил Сталин, - значит, и царских генералов били. А вот теперь сдали позиции, говорите - до Испании не долетим. Если будет надо, и на боевых долетим…

С этими словами Сталин повернулся к Баранову и, толкнув его под локоть, дал понять, что надо идти дальше.

В едва слышном разговоре Сталина с Петром Ионычем [163] я отчетливо различил неоднократное упоминание о злополучном Косте. Он явно не давал покоя Сталину.

Хочется еще раз уточнить, что приведенный разговор происходил летом тридцать первого года, то есть за три года до известного вооруженного восстания испанских рабочих в Астурии и за пять лет до начала героической борьбы испанского народа против фашистских мятежников генерала Франко и итало-германских интервентов, в которой активное участие принимали и советские летчики.

Исключительно эффектным завершением смотра новейшей авиационной техники была демонстрация группы тяжелых многомоторных самолетов, среди которых особое впечатление производил опытный образец туполевского четырехмоторного бомбардировщика АНТ-6 (в военном обозначении ТБ-3) - серебристый красавец, по тем временам гигант. Общий полетный вес этого самолета в перегрузочном варианте - подумать только! - составлял 19 тонн, возможная бомбовая нагрузка - до 4 тони и экипаж - 11 человек. Думаю, будет нелишне напомнить, что лучший разведчик тех же лет, самолет Р-5, в варианте легкого бомбардировщика имел полетный вес около 3 тонн и мог нести на себе бомбовый заряд всего до 500 килограммов.

Когда уже казалось, что все близится к достойному финишу и гостям оставалось лишь пожелать авиаторам дальнейших успехов, Сталин вдруг обратился к Баранову:

- А вы не могли бы распорядиться, чтобы этот самолет, - он указал на опытный ТБ-3, - произвел взлет и посадку? Хочется посмотреть, как он выглядит в воздухе. - И после короткой паузы спросил: - Он готов к полету?

Петр Ионыч знал, что самолет находится на государственных испытаниях в НИИ ВВС и уже сделал несколько успешных полетов. Поэтому убежденный, что все в порядке, нисколько не задумываясь, тотчас же ответил:

- Должен быть готов. Здесь все самолеты готовы к полету…

- Ну вот и хорошо. Посмотрим его и в воздухе. Это очень интересно. - И, обращаясь к Орджоникидзе, Сталин добавил: - Ради этого, думаю, можно немного и задержаться.

С разрешения Сталина Петр Ионыч вместе с работниками [164] НИИ ВВС, инженерами из КБ Туполева поспешил к самолету.

И вот тут-то, под сенью могучих крыльев ТБ-3 - площадь их составляла 230 квадратных метров, - и разыгралась настоящая драма.

Оказалось, Баранова своевременно не поставили в известность, что на самолете в самый последний момент перед демонстрацией авиационной техники были обнаружены какие-то неполадки - кажется, в бензосистеме, - и поэтому он даже не заправлен топливом и к полету не готов. Не оказалось на месте и летчиков, испытывавших самолет. Присутствовали только технический состав экипажа и инженеры, проводившие испытание.

Обстановка сложилась, прямо скажем, критическая. Стал вопрос - как быть?

Далее события развивались скоротечно, словно на пожаре.

Инженер, ведущий испытания, доложил, что, несмотря на некоторые неполадки, самолет может быть поднят в воздух, однако нужно время на незначительную хотя бы дозаправку. Между тем старший авиатехник самолета после проверки остатка бензина в баках заверил, что горючего на полет над аэродромом вполне хватит. На вопрос, кому из летчиков поручить этот полет, начальник НИИ ВВС Бузанов предложил, сам же разыскал и привел Валерия Чкалова, который взял с собой на всякий случай и своего друга летчика Анисимова.

Перед тем как Чкалов поднял в воздух тяжелую машину, между ним и Барановым произошел следующий короткий разговор:

- Здравствуйте, товарищ Чкалов! Нуте-с, как вы, справитесь с полетом на этом самолете?

- Раз надо, значит, справлюсь. Для этого мы и летчики.

- А кого вы вторым предлагаете?

Чкалов показал рукой на Анисимова.

- Вот и хорошо. Давайте только поскорее. Произведите взлет, круг над аэродромом и посадку. И это все, - распорядился начальник ВВС.

- Слушаюсь.

С этим «слушаюсь» Валерий Чкалов и Анисимов в развалку двинулись к самолету. Я видел, как Валерий вытащил из кармана брюк летные очки, которые оказались с ним, по-видимому, по привычке, и… полет состоялся.

…Самолет- гигант под оглушительный рев четырех семисотпятидесятисильных [165] моторов, задев всех присутствующих отбрасываемыми струями воздуха и пыли, пробежал очень незначительное расстояние, оторвался от земли и начал подъем. Далее -разворот влево, потом - прямая над Ходынковскими казармами, затем новый разворот над Белорусским вокзалом и на глазах у всех классическая, впритирку, посадка. Да, так мог приземлять самолеты только Чкалов!