По пути Ясона

С каждым пройденным километром мелей становилось все больше, мы стали натыкаться на них с периодичностью в пять минут, и усилия, необходимые для снятия корабля с отмели, мало-помалу выматывали команду. Ближе к полудню стало окончательно ясно, что люди почти выбились из сил. Высматривая на речной глади водовороты, которые могли бы предупредить о следующей отмели, я размышлял о том, как далеко мы сумеем забраться, прежде чем вынуждены будем покинуть «Арго» и выйти на берег. Тут нам попалась очередная отмель, с которой мы справились, а затем… Река разлилась столь широко, что посреди течения образовался самый настоящий остров; ни один из рукавов Риони, его обтекавших, не выглядел особенно привлекательным, но в конце концов я остановил выбор на левом. Стоило нам миновать остров, и я сразу же переложил руль и направил галеру вправо, на основной фарватер. И тут за рулевое весло будто кто-то потянул; в тот же мир «Арго» содрогнулся всем корпусом, налетев на скрытую под водой песчаную банку. Гребцы не сразу поняли, что произошло — речное течение сыграло злую шутку с их восприятием, — и успели сделать еще несколько гребков. Но вот и они осознали, что галера плотно села на мель, и, огорченные случившимся, но довольные передышкой, побросали весла. Я как раз собрался объявить, что, пожалуй, следует подумать об обеде, когда с берега прозвучал гудок клаксона, резко диссонировавший с окружавшим нас буколическим пейзажем. Я посмотрел налево, откуда донесся звук, и увидел спешащую через луг чрезвычайно грязную машину, которая отчаянно сигналила. Это оказался Отар Лордкипанидзе, и его появление означало, что мы достигли первого поселения бронзового века на берегах Риони: «Арго» ухитрился наскочить на мель прямо напротив Джаладиди.

— Убрать весла! — скомандовал я. — Все, приплыли! Финиш, ребята. Мы это сделали!

Тут началось сущее безумие. Гребцы вскочили со скамей с воплями: «Отмучились! Это надо отпраздновать! Где вино?» Порывшись в скарбе под скамьями, мы извлекли ракетницу и трижды выпалили из нее в небо, чтобы отметить окончание путешествия; а потом взялись праздновать. Я поспешно спрятал бортовой журнал, поскольку прекрасно представлял, что меня ожидает: и правда, двое коренастых аргонавтов решительно направились в мою сторону, поднырнули под рею, приблизились, подхватили меня и швырнули за борт. Я сразу нащупал под ногами дно и встал, наблюдая, как гребцы сами прыгают в реку или их туда толкают. В конце концов на борту «Арго» не осталось ни души; вся команда очутилась в воде и продолжала вопить от избытка чувств. У большинства в руках были бутылки с грузинским вином, которые мгновенно пустили по кругу. Накупавшись, мы кое-как взобрались обратно на галеру и возобновили празднество.

К «Арго» подошла моторка, доставившая угощение — курицу, хлеб, сыр, виноград, яблоки, дыни, и все эти яства мы разместили прямо на палубном настиле. К нам присоединились Отар Лордкипанидзе, Нугзар Попхадзе и Илья Перадзе — тренер грузинской группы волонтеров и сотрудник местного гребного клуба. Кок Питер заявил, что больше и пальцем не притронется к кухонной утвари и будет питаться исключительно дарами грузинских крестьян, а наши гости внимательно следили за одним из волонтеров, который хлопком ладони по донышку выбил пробку из бутылки с вином, и не подумав воспользоваться штопором. Впрочем, истинное чудо случилось чуть позже, когда другой грузин мизинцем правой руки пропихнул пробку внутрь следующей бутылки; движение было настолько отточенным, что сразу выдавало немалый опыт.

Посыпались здравицы и тосты — в честь всех членом экипажа поочередно, в честь стран, из которых они родом, в честь тех аргонавтов, которые были с нами раньше, но по разным причинам не смогли проделать путь до конца. Грузинская манера тостования как нельзя лучше подходила для нашего праздника: когда кому-либо приходила в голову идея следующего тоста, он привлекал внимание остальных, поднимал стакан, произносил то, что хотел сказать, а потом восклицал: «Гаумар…», а все прочие хором подхватывали: «…джос!» Это слово с грузинского языка переводится как «Будем здоровы!»[7] и за время пребывания в Колхиде мы слышали его очень часто. Потом люди запели; начали, конечно же, грузины со своими народными песнями, а затем и аргонавты выдали полный репертуар «маршевых песенок», которые распевали на пути от Греции до Черного моря. Кормак О’Коннор, бывший чемпион гонок на куррахах, обнял за могучие плечи Владимира Берайджу, бывшего победителя Спартакиады народов СССР в гребле, и вдвоем они затянули грузинскую песню.