По пути Ясона

По его словам, на исходе второго тысячелетия до нашей эры народ колхов говорил на одном из языков картвельской группы. Название звучало на этом языке как «Пати», и греки, должно быть, переняли именно его, когда нарекли реку «Фасис», — произношение здесь подчиняется обычным правилам видоизменения. Затем, незадолго до 1000 года до нашей эры, картвельский язык западной Грузии претерпел изменения. Люди, населявшие долину реки, стали говорить на производном языке, именуемом мегрельским, и название приняло форму «Поти» (этот топоним сохранился в названии современного города Поти). Греки, однако, продолжали придерживаться прежнего наименования — Фасис, которое они должны были усвоить задолго до того, как во времена классической античности на берегах Черного моря возникли их колонии. Что интриговало Рисмага Гордезиани больше всего — так это следующий факт: судя по всему, древнегреческое слово, обозначавшее баранью шкуру, было как-то связано с картвельским словом, обозначавшим руно.

Может быть, размышлял я, существовали еще более древние контакты между Грецией и Колхидой, до плавания «Арго»? Как получилось, что впервые летающий баран появился в Греции лишь затем, чтобы спасти Фрикса, которому угрожала смерть? Откуда Ясон и аргонавты узнали, что им следует отправляться именно в Колхиду, дабы отыскать золотое руно? Эти вопросы лежали вне круга моих нынешних исследований. На сегодняшний день экспедиция «Путешествие Ясона» доказала все, ради чего она отправилась в путь. Мы продемонстрировали, что физически возможно было совершить подобное плавание на корабле, построенном в позднем бронзовом веке. Даже на двадцати веслах (вместо пятидесяти, положенных по мифу) мы смогли выгрести против сильного течения в Босфоре и преодолеть суровые невзгоды Черного моря. По всему маршруту мы наблюдали соответствия между нынешним ландшафтом и географией древней легенды и пришли к выводу, что это единство не умещается в рамки случайного совпадения. Теперь же в Грузии, благодаря содействию грузинских археологов, мы увидели свидетельства существования очень древнего культа барана, «златообильной» Колхиды и своими глазами созерцали подлинный источник золотого руна. На мой взгляд, уже ничего нельзя было добавить к анализу легенды о поиске золотого руна.

Я ошибался. Всю следующую неделю мы продолжали наслаждаться ошеломляющим грузинским гостеприимством, уже не в горах, а в Тбилиси: нас кормили и поили, возили в монастыри, водили по музеям — в Национальном музее мне бросилась в глаза пара золотых браслетов в форме головы барана, найденных Отаром при раскопках в Вани. Тим Редмен, собиравшийся жениться сразу по возвращении в Англию, пообещал на празднование бракосочетание облачиться в белый грузинский костюм (и так и сделал), а остальные не знали, куда складывать бесчисленные подарки — инкрустированные кинжалы, рога и кубки, хрустальные вазы, статуэтки, вымпелы и прочее. Наши друзья-грузины повсюду сопровождали аргонавтов, и расставание с ними было особенно печальным, когда мы наконец решили, что пора собираться в обратный путь к побережью, чтобы вторично пересечь Черное море, и стали готовиться к этому. Именно тогда, совершенно неожиданно, я и наткнулся на то, что, по моим ощущениям, стало последним доказательством реальности легенды о Ясоне.

Второго августа, в последний день пребывания на земле Грузии, нас повезли по направлению к Черноморскому побережью — в Батуми. По пути Отар спросил, не хочу ли я взглянуть еще на один раскоп. Он располагался возле Кобулети — неподалеку от той точки, где «Арго» бросил якорь во время первой ночевки у грузинских берегов. Я загорелся — ведь где-то здесь, на прибрежной равнине, высаживался и Ясон со своими товарищами! Где, как не в этих местах, должно было располагаться селение, на которое наткнулись аргонавты, когда впервые причалили к берегу страны царя Эета в поисках золотого руна.

Снова шел дождь. Мы с Отаром, хлюпая по грязи, взбирались по склону невысокого холма, который, словно брошенный великаном гигантский шит, возвышался над прибрежной болотистой низменностью. Здесь, близ селения Намчедури, и располагалось то место, где археологи решили вести раскопки. В этом районе ученые нашли много подобных курганов, но пока еще не раскопали их. Когда мы взобрались на вершину холма, то обнаружили, что дальняя часть его срезана — как если бы от пирога ножом отделили половину. Мы взглянули вниз и увидели обычную картину археологических раскопок: грязь, лужи, а в сердцевине кургана явно виднелись остатки древнего деревянного сооружения, вскрытого совсем недавно.