По пути в бессмертие

Рахманинов. Господа, вы знаете, я не любитель интервью, но сегодня первый раз в жизни я рад возможности говорить с прессой… Пожалуйста, напечатайте на первой полосе ваших газет — Рахманинов помогает и будет помогать России в войне! (Вытаскивает чековую книжку, поднимает над головой.) Я сейчас выпишу чек на 3780 долларов и передам его в советское консульство. Я хочу, чтобы на эти деньги были куплены необходимые медикаменты и медицинское оборудование для русских воинов!.. Это только первый концерт, но я надеюсь продолжать!

1-й журналист. Господин Рахманинов, вы покинули Россию из-за большевиков, а теперь вы им помогаете?

2-й журналист. Вы сочувствуете коммунистам?

3-й журналист. Вы не собираетесь вернуться в СССР?

Фолли (шепчет Рахманинову). Только без политики, Христа ради, без политики!

Рахманинов. Это единственный путь, каким я могу выразить мое сочувствие страданиям народа, моей родной земле…

1-й журналист. Вы, наверное, уже знаете, какой шок произвело ваше решение в кругах русской эмиграции… Как нам известно, от вас отвернулись даже близкие друзья!..

Рахманинов (опускает голову). Это ужасно — потерять друзей… Но уж лучше пусть в России большевики, чем Гитлер!

364. (Натурная съемка.) НЬЮ-ЙОРК. «КАРНЕГИ-ХОЛЛ». ОСЕНЬ. ВЕЧЕР.

Толпа окружает главный подъезд. Атмосфера всеобщего возбуждения. На противоположной стороне улицы стоит группа людей с лозунгами: «ПОЗОР „КРАСНОМУ“ РАХМАНИНОВУ!» Архитектор Мазырин во главе бойкотирующих. Он говорит в рупор.

Архитектор. Русские в изгнании с гневом обвиняют Рахманинова в измене России. Освобождение России от большевиков не менее важно, чем освобождение Европы от фашизма. Рахманинов — предатель русского народа!

У служебного входа — толпа любителей. Из машины выходят Рахманинов с Натальей. Фолли расчищает им дорогу. Высокий Рахманинов через головы окружающих старается рассмотреть, что творится у главного входа.

Фолли (увлекает Рахманинова). Не задерживайтесь, пойдемте!

Какая-то женщина протягивает маленький букетик цветов Рахманинову.

Женщина. Господин Рахманинов!

Но Рахманинов, увлекаемый женой и секретарем, уже скрывается за дверью.

365. (Съемка в помещении.) ВЕСТИБЮЛЬ СЛУЖЕБНОГО ВХОДА.

Рахманинов идет по лестницам и переходам, здороваясь со служащими, кивая полуодетым оркестрантам. Женщина семенит позади него.

Женщина. Сергей Васильевич! Господин Рахманинов! Вы не знаете, как важно для всех нас то, что вы сейчас делаете! Как важно это для нашей Родины.

Рахманинов не сбавляет шага. Женщина старается не отстать.

Женщина (продолжает). Я вам хотела писать. Не только я, но мои друзья тоже. Мы колебались, мы не знали, как поступить… Мы не сочувствуем коммунистам, но не помочь России нам кажется преступлением. Мы боялись, а теперь, с вами, мы ничего не боимся. Нам не стыдно выражать любовь к нашей стране…

Они уже подошли к открытой двери артистической, которую держит Фолли. Женщина с букетиком робко замирает на пороге.

Фолли. Господин Рахманинов никого не принимает.

Он уже было хотел закрыть дверь, но Рахманинов останавливается, поворачивается и обращается к Фолли.

Рахманинов. Пропустите эту даму.

366. (Съемка в помещении.) АРТИСТИЧЕСКАЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Женщина входит. Рахманинов смотрит на нее. Она протягивает ему букетик.

Женщина. Я из Харькова. И ни одного вашего концерта не пропустила. Я училась музыке, но после того, как услышала ваш Второй концерт, решила больше не прикасаться к роялю. Это было в четырнадцатом году…

Рахманинов смотрит на нее устало, улыбается. Берет букетик.

Рахманинов. Зачем же вы музыку бросили? Это нехорошо. А за слова и за цветы — спасибо.

367. (Съемка в помещении.) АРТИСТИЧЕСКАЯ. ПОЗЖЕ.