По пути

" Первого сентября мать забыла купить цветы, а он где — то раздобыл за полчаса огромный букет гладиолусов. Красные были и белые… Галстук сам гладил. А потом сидел, учил красиво писать, бил меня по рукам. Да бил, но сидел до ночи, пытаясь вдолбить понятие о чистоте в тетради. Он был строгим, но справедливым… "

Это внезапное открытие ударило под дых и Илья громко поперхнулся дымом.

" Кто вложил в голову, что он конченый… Тетка, наверное, она все время причитала и жаловалась, что ее сестра вышла замуж за убийцу. И что я похож на отца" — скрестил ноги, меняя положение. Дым стал горьким, в глазах и ноздрях защекотало, защипало. Такое что — то до дрожи детское, беззащитное, обидчивое наполнило душу до краев. Всегда казалось, она такая плоская, не способная в себе хранить ничего ценного. А вот оно как… глубина ее безгранична и память хранила все, что казалось позабытым. Горячими слезами наполнились синие глаза. Они нависли, заполнив все прозрачной пеленой, но ни одна из них так и не сорвалась вниз. Не мог. Утерся наспех и снова затянулся, выкурив сигарету до самого фильтра.

" А мать… Какая она на самом деле была? Да нормальная, обычная, как у всех. Стирала, убиралась, любила чистоту и уют. Готовила неплохо, всегда на день рождения пекла " Наполеон". Любила красиво одеваться и ходить в кино по субботам. Всегда поправляла мне челку на бок, говорила, что так красивее" — сцепил ладони в замок и подтянул ноги на ступень повыше.

" Чего там между ними произошло, почему начала изменять. Кто сейчас скажет? Может, не случись это, жизнь пошла бы по — другому. Был бы батя жив, да и мамка тоже" — устремился взглядом в небо и понял, что слишком все болезненно. Эти воспоминания стальным обручем сковали ребра. По голым лопаткам пробежали мурашки.

Внезапно из за кустов послышался громкий звон. Лис напрягся и моментально сгруппировался, пытаясь скрыться. Однако серая морда показалась слишком быстро.

- Привет, — тихо произнес, настороженно глядя на приближающегося пса с оторванной цепью наперевес.

В ответ он медленно подошёл к крыльцу и поднял голову, с мохнатыми кисточками вокруг длинной морды. Втянул ноздрями воздух и принял нехорошую стойку.

Илья прекрасно умел обращаться с животными, уж сколько их видел в детстве, однажды даже угнал тачку с ротвейлером на заднем сиденье. Не боялся никогда. А бродячих и подавно.

- Хороший, иди сюда, — протянул ладонь и ненавязчиво позвал пальцами.

В ответ пес нагнул голову набок и вытянул уши острыми треугольниками. Снова принюхался. Потом нерешительно ступил два шага вперёд и снова замер. Цепь волочилась по земле тёмной змеей. Лис бесстрашно спустился со ступенек и присел на корточки, демонстрируя дружелюбие.

Секунда напряжения и собака уже обнюхивала раскрытые ладони, жадно втягивая запах табака.

- Че, любишь курнуть? — спросил, прикоснувшись к холке. Шерсть у него была жесткая, в репейниках и слипшиеся грязи. Темная морда уткнулась в карман, словно пытаясь вытащить сигареты. Лис улыбнулся, заметив, как задрожало колечко чёрного хвоста.

- Ну извини, мне надо дотянуть до города, не могу, — убрал пачку поглубже в карман. В ответ пес вбежал вверх по ступеням и лег на крыльцо, положив морду на лапы.

- А ты здесь чего, живёшь? — удивился парень, поднимая цепь со ступеней и укладывая кольцом в стороне. — Это ты Яську испугал? Ты в душ стучал? — прикоснулся ладонью и провел по спине. "Карабин крепкий, если только совсем отвязать".

В ответ пес громко, почти по старчески вздохнул и закрыл глаза.

Переступив через собаку, Лис прошел в дом. " Покормить что ли, может голодный?" — промелькнула мысль и он пошел в чулан, отковыривать картошку. Вскоре вернулся с тарелкой в руках. Пес все также лежал, сложив грустную морду на скрещенные лапы. Казалось, ему не было совершенно никакого дела до назойливого парня.

- Есть будешь? — поставил тарелку прямо перед черным носом. Понюхав угощение, пес равнодушно отвернулся.

— Не голодный значит, чертяка, — возмутился парень и пригляделся к черной морде в свете луны. Бусины блестящих глаз спрятались за длинными мохнатыми бровями. Сердце подсказывало, что причина вовсе не в этом. Ласково погладил его длинный нос, но пес так и не поднял головы. Спать перехотелось моментально. Сел рядом, снова достал сигарету. Дал понюхать, подставив под черный нос. В ответ хвост громко застучал по дощатому полу. Илья улыбнулся широко и так согревающе, что этим теплом можно было растопить не одно собачье сердце. Потрепал по мохнатой макушке, поджег сигарету. Пес положил морду на коленки, согревая теплой шерстью. Этот жест безграничного доверия вонзился в сердце острее самого заточенного клинка.