По разные стороны вечности

Ехать было недалеко, но из-за снегопада движение оказалось затруднено, и дорога отняла больше времени, чем обычно. Магда и отец молчали, думая каждый о своем – но, видимо, об одном и том же.

Узнав правду, Магда не стала голосить и плакать.

– Давно это началось? – спросила она.

Отец схватил себя рукой за горло – привычный жест отчаяния.

– Я не стал выведывать. Да и не успел. Он приехал, забрал Ксюшу. Как-то быстро все… Она и вещи свои не взяла. Так, сумку с самым необходимым. Быстро собралась – как будто только и ждала, когда он позовет ее.

– Просто Григорий Мелехов и Аксинья. Ты догадывался? – задала Магда новый вопрос.

– Ни сном ни духом. Помыслить не мог о таком.

Ответив, он снова сник, и Магда пожалела, что спросила.

– Куда они поехали?

– В гостиницу, наверное. Или на съемную квартиру. Не знаю. Какая разница? К чему эти вопросы, если все разрушено?

Но для нее разница была. И вопросы были, и ответы получить хотелось.

Та, прежняя Магда, скорее умерла бы, но не стала встречаться с Максимом, спрашивать, выяснять. Закрылась бы в своей скорлупе, развелась и постаралась забыть обо всем. Конечно, это вряд ли удалось бы, поэтому до конца дней своих она так и жила бы прошлым, утопая в слезах.

Но нынешняя Магда желала расставить все точки. «Я не хочу остаток жизни просидеть, согнувшись в три погибели, как отец. Прижимая к себе фотографию Макса или перчатки, которые он мне подарил, – сказала она себе. – Он будет жить с этой змеей, растить ребенка, а я – сходить с ума от горя, лечить депрессию, перебирая прошлое, как четки, и виня себя во всех смертных грехах? Нет уж».

– Мне надо поговорить с ним, – сказала она. – Я должна посмотреть ему в глаза.

Отец не стал ее отговаривать. Она набрала номер сотового Макса, чувствуя, как подрагивают от волнения руки. Он ответил, и Магда, без лишних слов, попросила его приехать к ним в квартиру, чтобы они могли поговорить.

Примерно через полчаса они с отцом добрались, наконец, до дома Магды. Она смотрела на знакомый двор, на бегущих по нему людей, на автомобили, заваленные снегом, и ей казалось, что она видит это впервые.

Все изменилось, жизнь стала другой, и пейзаж тоже обрел незнакомые черты. Она снова подумала, как сильно точка зрения зависит от места, с которого смотришь.

– Мы с тобой как погорельцы, – грустно сказал отец, когда она подхватила сумку и стала выбираться из салона машины.

Магда хотела ответить что-то, но в любых словах было бы слишком много жалости к себе, так что она промолчала. Потрепала его по плечу и вышла из машины, окунувшись в метель.

Знакомый подъезд казался чужим. Она шла к лифту, поднималась на нужный этаж, подходила к двери квартиры – и все это время ее не покидало ощущение, что она идет в гости. То есть Магда, конечно, не могла бы здесь заблудиться, знала, на каком этаже и в какой квартире живет, но ощущения, что она идет домой, так и не возникло.

Правильно, наверное, говорят: дом там, где тебя любят и ждут. С другой стороны, как же тогда одинокие люди? Но, видимо, тут срабатывает иной принцип: в этом случае человек изначально настроен на самодостаточность. А вот если семья, родные и близкие были смыслом и опорой, а потом вдруг выяснилось, что опора насквозь прогнила и крыша заботливо выстроенного здания рухнула тебе на голову…

В общем, Магду больше никто не ждал, вот ее дом и умер. Превратился в коробку, наполненную мебелью и техникой.

Максим уже был в квартире. Когда Магда вошла в прихожую, он вышел навстречу к ней из кухни. Улыбнулся кособоко, не зная, куда деть руки. Она посмотрела на него, и он не выдержал ее взгляда, отвел глаза.

Магда подумала, что до ее прихода он, наверное, метался по комнатам, думая, как лучше встретить обманутую жену. Какое выражение лица будет более подобающим? Нужно ли выйти поздороваться или дождаться в гостиной?

– Нелегкое это дело – врать. Да, Макс? Особенно если привык считать себя правильным и порядочным.

– Здравствуй.

– И тебе не хворать.

Магда не спеша повесила пальто на плечики. Внутри все дрожало, но девушка старалась не подавать виду. Удивительно, но маска держалась, как приклеенная, и можно было подумать, что она и впрямь спокойна.

Они прошли в гостиную, сели друг напротив друга, как переговорщики.

– Где ты была вчера? – спросил Макс.

– Давай не будем делать вид, что тебя интересует моя персона. Мне бы, если честно, хотелось тебя послушать.

Он вскинулся, собрался возразить, но она не дала такой возможности.

– Не думай, удерживать не стану. Совет да любовь. Разведут нас без проблем: ни детей, ни материальных претензий – одни сплошные удобства и плюсы. Но, по-моему, хоть каких-то объяснений я все же заслуживаю. Может, ты и хотел, как вор – по-тихому, смотать удочки и растаять в темноте, но меня такой расклад не устраивает.

– Ты говоришь так… странно, не похоже на…

Она усмехнулась:

– Знаю, знаю, можешь не утруждаться. Не уходи от темы, пожалуйста.

Максим опустил голову, пожевал губами.

– Как ты узнала?

Магда закинула ногу на ногу.