По разные стороны вечности

– Дальше? Все было некрасиво и предсказуемо. Вышел отвратительный скандал. Мои родители кричали, что Магдана решила нехитрым способом подцепить перспективного мужа, я обзывал ее лгуньей, она рыдала. К тому времени наши отношения и так уже испортились. В общем, Магдана сказала, что ничего ей от меня и моих родных не нужно, а я заявил, что не желаю встречаться с девушкой, которая мне врет и вынуждает шантажом жениться на ней.

– Вы больше не виделись?

– Виделись, – вздохнул он. – Два раза. Я начал встречаться с другой девушкой, старался не думать о Магдане. Поначалу это было просто: видимо, устал от наших постоянных склок, хотелось свободы. Казалось, я разлюбил ее, а может, никогда и не любил. Но потом, со временем… Стала заедать тоска, я глушил ее в новых отношениях. Когда мы были в Елабуге на похоронах бабушки, я зашел к Магдане, но застал дома только ее старшую сестру, Нану. Она меня всегда терпеть не могла, а тут… разве что помоями не облила. Их мать умерла, Нана напрямую заявила, что это моя вина и что Магда видеть меня не хочет. Она, мол, родила девочку и прекрасно вырастит ребенка без меня. Когда я сказал об этом своей матери, она сначала отчитала меня за то, что ходил к Нане. А потом сказала, что все удачно складывается. Вроде как я сходил, предложил помощь, а меня прогнали. На нет и суда нет. Она потрепала меня по волосам, а я… Подумал, что никого и никогда сильнее не хотел ударить, чем ее в тот момент. Хотя, конечно, единственный человек, которого мне следовало презирать, был я сам. Мать что? Она о моем будущем заботилась. То, что я в это светлое будущее шагнул подонком, ничего для нее не меняло.

– Ты сказал, вы два раза виделись.

– Да, второй раз оказался последним. Магдана пришла ко мне сама.

Глава 22

Отец встал из-за стола, чтобы поставить чайник. Скинул пиджак, ослабил галстук. Выглядел он сейчас абсолютно трезвым, но до крайности измученным.

– Тебе, я так понимаю, кофе, – обратился он к дочери. – А вы, Юрий?

– Неправильно понимаешь. Я ничего не буду.

Юрий, чтобы не обижать хозяина, выбрал чай, хотя ему тоже не хотелось.

– Вы присядьте. Что в дверях-то стоять.

Отец наливал воду, ставил на стол чашки с блюдцами, искал заварку, доставал молоко и какие-то сладости так долго, что Магда не выдержала:

– Папа, может, хватит время тянуть?

Он подержал на весу сахарницу, глядя на нее с таким выражением, будто не понимал, как она оказалась в его руках. Потом, словно внезапно ослабев, опустил на стол.

– Когда Магдана утонула, Нана обвинила меня. Уже после похорон позвонила, стала кричать, что я убил ее сестру. Трубку взяла моя мать. С ней, конечно, такие номера не проходили. Она пригрозила, что если Нана не прекратит свои нападки, то окажется в милиции, велела ей оставить нашу семью в покое и самой разбираться со своей беспутной сестрицей. Так и сказала: с беспутной сестрицей. – Отец прикрыл глаза ладонью. – Вот так я и узнал, что Магданы больше нет. Наорал на мать, хлопнул дверью. С тех пор жил один – комнату снимал, пошел работать, чтобы обеспечивать себя, и в конечном итоге это сослужило мне хорошую службу. Мне казалось, я ненавижу мать – наверное, как ты меня сейчас ненавидишь.

– Не преувеличивай. И давай без патетики, – поморщилась Магда.

– Ты говоришь, как она, – заметил отец. – Как Лера.

– И вот этого не надо тоже. Ты так и не рассказал о последней встрече с Магданой.

– Она приехала ко мне в Казань, потому что узнала, что я приходил к ней. Нана не хотела говорить, но потом, видимо, проболталась. Магдана решила, что я хочу вернуться, помириться, вот и приехала. Сидела на лавочке, ждала меня. А я пришел не один. Не сразу заметил ее. Смеялся, помню, обнимал девушку, с которой пришел. – Отец махнул рукой. – Магдана не стала кричать и плакать, как обычно. Закаменела лицом и руку вытянула: мол, не подходи. Сказала только: «Ты понимаешь, что натворил? Как мне теперь жить?» А я, видно, от растерянности ляпнул: хватит жертву из себя строить, живи как хочешь, мне дела нет, нечего лезть в мою жизнь. Она больше ничего не сказала, развернулась и пошла прочь. У меня до сих пор перед глазами – как она уходит от меня в последний раз, в синем нарядном платье и белых босоножках на тоненьком каблучке. Сколько мы ссорились и мирились, но в тот момент я понял: все, это уж навсегда. Так и вышло. А ведь я постоянно думал о ней.

– Почему же не остановил?

– Не был уверен, что опять не брошу ее, – честно ответил отец. – А если не знаешь точно, зачем заставлять человека страдать снова и снова? Я так и не успел решить…

– Получается, никакой это был не несчастный случай? Она – сама?

Отец смотрел глазами побитой собаки.

– По официальной версии, у Магданы свело судорогой ногу, она испугалась и не смогла выплыть. К тому же плохо плавала.

– Это все бред собачий! Почему ты бросил Леру? – спросила Магда, чувствуя, что слова эти сами собой слетели с языка.