По разные стороны вечности

Некая сила снова властно потащила ее вперед, и Магда, не пробуя противиться, раскинув руки, крутясь и переворачиваясь, как космонавт в невесомости, полетела куда-то. Поначалу в ушах стоял гул, но постепенно он начал распадаться на обрывки слов и фраз. Голоса – знакомые и чужие – звучали в голове все громче, четче, она их отчетливо слышала, но не понимала, о чем они говорят, и кое-что повторила вслух, чтобы вдуматься в смысл.

Перед глазами замелькали лица – некоторые опять-таки знакомые. Только выглядели они как-то непривычно. Спустя миг Магда разглядела среди этих людей своих родителей. Только видела она их совсем другими, не такими, какими знала и помнила, а гораздо моложе.

«Я попала в прошлое?»

Это было невероятно, потрясающе, ошеломляюще и закончилось так же внезапно, как началось. Она снова оказалась в своей кухне, на столе перед нею стоял недопитый кофе, а рядом сидел отец. И снова она была та же, что и всегда – прежняя Магда.

«Нет, не прежняя. Кое-что изменилось».

– Дочка, что с тобой?

Глаза отца округлились, рот приоткрылся. Никогда раньше она не видела на его лице выражения такого, почти комичного, потрясения. Ему словно дали пощечину.

– Ты никогда не говорил мне об этом, – сказала Магда и не узнала собственного голоса. Он звучал хрипло, как будто она была простужена. – Не только мне. Никому не рассказывал.

Из всего того калейдоскопа имен, голосов, лиц, который только что наполнял ее голову, уцелело не так много – остальное растаяло. Но то, что осталось, было чистым знанием. Магда ни за что не смогла бы сказать, откуда, каким образом, но теперь она знала некоторые вещи – просто знала и все.

Отец сидел и ждал, что еще она скажет, и глядел на нее с тем же выражением недоверчивого ужаса. А Магда не могла промолчать – обретенное знание пульсировало в ней, просилось наружу, требуя выхода.

– Ты назвал меня в ее честь, – быстро проговорила она. – Мама хотела, чтобы я была Еленой или Натальей, но ты был против. «Пожалуйста, Галочка, позволь мне! Пусть она будет Магданой!» – Магда скопировала его интонацию так точно, что отец ахнул и вскинул руку к горлу – обычный его жест в минуты смятения. – Мама смеялась и спрашивала, где ты выкопал это чудное имя? И как же это будет сокращенно? Как нам ее звать? А ты сказал: Магда. До чего женственно и вместе с тем гордо звучит. Необычное, звучное, редкое имя. Мама согласилась. Но она так и не узнала, ты и ей не сказал! Магдана… – Она покатала слово на языке, пробуя на вкус, словно слышала впервые. – Магдана – так звали твою первую любовь. Наполовину грузинка, по отцу. Фамилии я не разобрала. Что-то такое… на «ания» заканчивается.

– Белкания, – прошептал отец.

Магда не услышала.

– Она училась в твоей школе, только была на год младше. Яркая высокая брюнетка, фигура – гитара, глаза вполлица. Умела так смеяться, что все вокруг тоже принимались хохотать, даже если понятия не имели, над чем. Но уж если сердилась – держитесь! Искры летели. Магдана танцевала грузинские танцы… очень красиво, все засматривались. Отца у нее не было, мать… «Гого» – девочка. Кажется, так она ее называла. Ты был без ума от Магданы, а как она тебя любила! Вы собирались пожениться. Что-то произошло… – Голос ее упал до шепота. – Она любила купаться, но плохо плавала. Пошла на реку купаться и утонула. Девятнадцать… ей было всего девятнадцать лет. Тело нашли быстро. Но ты не видел. Не видел ее… такой. – Она перевела дух. – Мертвой. Ты назвал меня в честь мертвой девушки.

Выговорив эту фразу, Магда замолчала. Слова как будто закончились, больше она не могла произнести не единого звука. Навалилась усталость – плотная, тяжелая, как бетонная плита. Осмысливать произошедшее, задаваться вопросами не хотелось. Ей не нужны были объяснения – ни того, что произошло сейчас, ни случившегося в далеком прошлом, когда ее и на свете не было.

И даже когда отец, отведя наконец-то от нее взгляд, уронил голову на стол, обхватил ее руками, сцепив пальцы на затылке, и горько, натужно зарыдал, Магда ничуть не взволновалась, не испугалась, вообще ничего не почувствовала.

Внутри – там, где только что жило диковинное знание, – теперь была лишь звенящая гулкая пустота.

Глава 3

Прием сегодня был назначен на одиннадцать, сейчас уже без десяти, а Магда только что вышла из подземки. Если поторопится, она успеет как раз вовремя, впритык, но спешить не хотелось. Вообще не было никакого желания встречаться с благостным Константином Львовичем.

Сеансы состояли из двух частей: сначала психотерапевт задавал вопросы (практически всегда одни и те же), а потом погружал ее в некое подобие транса, уговаривая успокоиться, забыть обо всем плохом и жить дальше (боже, какая штампованная, до зубовного скрежета заезженная чушь!).

Магда сама не понимала, почему психотерапевт, которого нашел отец, вызывает у нее такую неприязнь. Вроде бы все в нем хорошо: доброжелательный, симпатичный, опытный, отзывчивый. Большие глаза за поблескивающими стеклами очков, борода как у Деда Мороза, мягкая понимающая улыбка.