По реке Великой (под созвездием кузькиной матери Леонида Янина) - 1996

Но все же два святовеликомученника, преподобный Михаил и преподобный Леонид сварили пол-кило гречки и даже наловили рыбки. Ловить было легко: сыпь в речку хлебные крошки, бросай пустой крючок туда и дергай. Рыбы наловили полную кружку.

Разбудили лоботрясов завтракать. Завтрак прошел в теплой и дружественной обстановке. Тяжелая, но почетная обязанность дежурного доедать кашу и слабеющей рукой выскребать поджарки из кана. Съел три порции. Пока доедал за всех мою замечательную кашу, дождик кончился, выглянуло солнце и просушило днища байдарок. Страшнее и отчетливее проявились следы тяжелых испытаний: глубокие царапины, рваные раны, зигзаги, дуги и почему-то - окружности... А плыли вроде прямо...

Перед походом байдарки проклеили пятью сортами водостойкого клея, но только клей "Феникс" оказался действительно водостойким. И хотя заплатки, им приклеенные, смыло, мы увидели, что сам клей ничуть не пострадал и совершенно не растворился в воде, так и остался на шкуре тонкой прочной пленкой. Про водостойкость остальных клеев ничего хорошего сказать нельзя не разглядели под наклейками, а отдирать не стали, пожалели. Опять стали латать дыры, торопясь успеть до дождя, который по закону подлости должен был пойти уже сейчас. Помните Евангелие от Макара? "И когда наклеил он седьмую заплату, вострубили ангелы и восслышался гром небесный..." Это об этом самом дне.

В лесу черники нет. Зато много малины. Но мелкой. Но без червяков. Но кислой. Лесок вдоль дороги весь изрыт воронками почти в шахматном порядке. К обеду ребятки накрючили плавушек еще штук 20, бросили их в суп, он получился на удивление костлявым. Заштопали байды и решили плыть, пока погода совсем не испортится. А когда испортится, тогда уж и будем искать чернику, именно в это время нам и должно было крупно повезти.

Начался дождь и мы поплыли дальше, надеясь, что что скоро будет еще хуже. Неожиданно большое-большое озеро распахнулось перед нами. Пытались сориентироваться по карте. Получалось так, что одной деревни не хватало, зато одна деревня в другом месте была лишняя. "Господи, где же мы?" Сколько раз люди произносят эти слова, изучая обычную советскую двухкилометровку...

Я уже хотел крикнуть: "Здравствуй, Тихий океан!" Но это оказалось озеро Ясское. Подошли к дальнему берегу, там - сплошные палаточные микрорайоны. Обошли очаг урбанизации, нашли устье и по неслышной заросшей реке дошли до другого озера. Вдоль берега шла автотрасса, виднелись домики и светились фонари... Турбаза, стало быть.

Перед мостом на небольшом полуострове привалились и перекусили. Дальше озеро сильно заросло кувшинками, стоячая вода и непонятно, куда держать путь. Поплутали в заводях и нашли речку, заселенную собаками и мотелями всякими. Черники нет. В безмолвии пошли по сонной сказочной реке, как в сказку о спящей царевне, ожидая увидеть за поворотом теремок или избушку на куриных окорочках. И впали в заповедное озеро Язище. Доплыли до противоположного берега и сделали разведку: черника есть. Много. И брусника. Двинули дальше по реке, выискивая место для лагеря, но по закону подлости все хорошие места были уже заняты. Миновав ряд озер, часов в девять вечера встали на правом берегу, в наилучшем из худших мест, зато со столиком и лавочками на лугу. Разожгли жаркий костер, выпили (кому - что), просохли. Поговорили на научные темы, запомнилась дискуссия о крокодилах: "...более длинный, чем зеленый, т.к. зеленый он с одной стороны (снаружи), а длинный с двух: спереди и сзади... " Из песен братве более всего по душе пришлась "Уродская песня", гимн уродов "По прямой проселочной дороге".

Утро шестого дня началось, конечно, с дождя. Мы выспались себе на славу, на страх врагам, и пошли искать место для черники, т.е. то место, которое мы бы себе выбрали, если бы были черникой. Но наверно в этом лесу росла неправильная черника и на хороших местах ее не было. А в плохие места мы не пошли.

Стали собирать лагерь. Нестреноженные дети бесились на зеленом привольном лугу. Идиллию нарушал одинокий плач террориста Михалыча, которого Миша попросил помочь собрать палатку. "Урку не заставишь спину гнуть". Вообще в этом походе Михалыч часто ронял скупую мужскую слезу. Причин вроде не было. Черт его знает, почему он плакал. Наверно, просто так, для романтики.

Через километр миновали деревню Усоха. Сквозь мели и валуны провел корабли Игорь, сняв штаны. "Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!"- воодушевился народ. Не знаю, как в ягодицах, а за деревней в лесу ягода была, и много. Ну и слава Богу. Поплыли искать место, где черники нет и скоро все-таки нашли.