По рукам и ногам

Котовский замирает в дверях, вдруг чувствует себя растерянным. Потому что… потому что ему нравится эта картина. Маша так органично смотрится рядом с маленьким ребёнком, что в груди начинает щемить. Вот кто звал это ощущение? Кто его приглашал? Безусловно, Игорь благодарен девушке за помощь, но он ощущает не только благодарность. Какая-то щемящая нежность шевелится внутри, приводя в движение старые, заброшенные, зарытые, но всё ещё живые механизмы. Они скрипят, дёргаются, а потом начинают вращаться. Больно бьются запылёнными шестерёнками друг о друга, но всё же неумолимо разгоняются.

Машка красивая. Не только обнажённая в его любимой фигурной обвязке, но вот так она ему тоже очень нравится – с растрёпанными волосами, без косметики, спящая. Светлые длинные волосы скручены в пучок, который растрепался, и прядки легли на шею и плечо. Тонкая кисть с полосочкой-колечком лежит на плече его племяшки, и у Кота вдруг внутри вспыхивает двоякое чувство: ему хочется и накинуть верёвку на это запястье, и прижаться губами. В то самое нежное место, где лучше всего прощупывается пульс.

Наверное, девушка чувствует, что на неё смотрят. Глубоко вздыхает и открывает глаза, немного щурится от яркого солнечного света. Сразу склоняется к малышке и аккуратно кладёт ладонь ей на лоб, потом оборачивается и удивляется, увидев Котовского в дверях. Улыбка трогает его губы, когда Маша рефлекторно стягивает на груди полы разъехавшегося халата.

Маша спускает ноги с постели и аккуратно, чтобы не разбудить Милашку, встаёт, на цыпочках идёт к выходу, а Кота начинает клинить, когда он видит её тонкие хрупкие ступни, стройные щиколотки. Он понимает, что сейчас не лучший момент, чтобы возбуждаться, но также чётко осознаёт, насколько она идеальна для него. В теле этой женщины Котовского устраивает абсолютно всё: от нежной бледной кожи до стройных бёдер. Клубок эмоциональной составляющей он предпочитает не распутывать, но начинает понимать, что сам в нём увязан.

– Она сейчас не горячая, – негромко говорит Маша. – А ты как?

Её маленькая ладонь ложится ему на лоб, и Кот вздрагивает, как и вчера. Заботливое женское прикосновение, в данный момент лишённое какой-либо страсти, смущает сильнее, чем откровенные ласки. Да последние, в общем-то, его совершенно и не смущают.

– Нормально. Сам не понял, что это вчера было. Ты сама как себя чувствуешь? Спала хоть немного?

– Да, порядок. Милане нужно позавтракать, когда проснётся. Я приготовлю что-нибудь?

Сначала Котовский хочет отказаться, но потом понимает, что ему вот так сейчас не хочется отпускать Машу. Хочется ещё хотя бы немного понаблюдать за ней в его доме, но не в игровой. Ему самому странно от этого, но и интересно.

– Если только не спешишь и тебя это не напряжёт, – улыбается.

– Конечно, нет, – Карташова тоже улыбается, но немного смущённо. – Пойдём посмотрим, что там есть у тебя.

Они спускаются вместе на кухню. Маша распускает пучок, перехватывает волосы, пригладив их, и снова затягивает в хвост той самой резинкой, что Игорь дал ей вчера в игровой.

Девушка открывает холодильник и некоторое время сосредоточенно изучает содержимое.

– И это ты ругал меня, что я не питаюсь нормально? – выгибает бровь и смотрит на Котовского, которые примостился у барной стойки на высоком стуле и наблюдает за девушкой.

– Я ем в клубе в основном, – пожимает плечами. – Но в морозильной камере внизу есть продукты, просто готовить некогда.

После исследования содержимого морозильного отсека холодильника Маша извлекает оттуда нужные ей пакеты и начинает готовить. Уже минут через десять пахнуть начинает очень вкусно. Игорь же наблюдает за каждым её движением: как чистит овощи, как стучит ножом, мелко нарезая их, помешивает что-то в сковороде. Её пальцы всё делают умело и проворно, движения точные и выверенные, такие же, как и вчера, когда она готовила лекарство для Милы и делала укол.

Котовский размышляет над тем, что жизнь у его Стрекозы могла быть совсем иной. Она умная, довольно покладистая, если не жестить с ней, быстро учится. Наверное, могла бы быть отличным медработником или поваром. Она трудолюбивая и исполнительная. Маша во многом изменилась, да.

Игорь вздрагивает, когда она негромко сдавленно ойкает, порезавшись ножом, и прижимает указательный палец к губам.

– Покажи, – он спрыгивает со стула и протягивает ладонь.

– Порядок, Игорь, – отмахивается девушка, но выгнутая бровь в ответ на отказ заставляет её пересмотреть решение.

Маша протягивает руку, позволяя Игорю раскрыть её ладонь, чуть задерживает дыхание, когда он проводит пальцами по её. Ранка и правда пустяковая, даже крови нет, но прикосновение настолько чувствительное, что кажется, будто в самом воздухе начинает появляться электричество.

– Мясо сейчас пригорит, – голос Карташовой звучит глуше обычного.

– А ты кто такая?

Игорь отпускает Машину руку, и они оба оборачиваются.

В дверях кухни стоит маленькое растрёпанное чудо и подозрительно смотрит на Машу. Девочке вчера было так плохо, что она и не разобралась, кто был рядом с ней.