По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Как-то не верится, глядя на сегодняшнюю довольно бедную обстановку монастыря, на пустоту его двора и одинокие могилы, рассыпанные в траве, что тут был когда-то центр духовного управления огромной области. А между тем несомненно, что из Свирского монастыря много раз шли деньги в государеву казну и ратным людям на жалованье, на работы в Новгороде, в возникшем в 1647 году Олонце, на устройство соседней лодейнопольской верфи и, наконец, «для государевых дел в Петербурге»; что монастырь не уступал великолепием лучшим обителям русским и, благодаря Троицкой ярмарке, искони в нем существовавшей, составлял центр и в торговом отношении, и что, наконец, во время развития олонецкого раскола, он служил прочным и сильным оплотом православия в крае. Чем объяснить причину того, что эта обитель, холенная длинным рядом царей и императоров, стоявшая, когда-то, в особенно близком общении с сильными боярами московскими, например, с Годуновыми, так замечательно сузилась, сравнительно с тем, чем была? Отмена монастырских привилегий и взятие многих оброчных статей и вотчин в казну, ознаменовавшие начало единодержавия Петра, были испытаны Свирским монастырем наравне с другими, и достаточного объяснения этому явлению не дают. Но искать ли причины в неладном внутреннем хозяйстве, в экономической стороне дела, которая во всех наших монастырях играет такую решающую, выдающуюся роль? Некоторые из личностей настоятелей, как, например, Александр и Пахомий, с их самоуправством, почти неслыханным, дают право думать именно так, а не иначе.

Ризница и библиотека монастырские невелики, но хранят многие замечательно ценные вещи. Очень богат архив. Совершенно исключительным является в ризнице серебряный с ковчежцами крест — дар Иоанна Грозного; на футляре, в котором он хранится, засвидетельствовано надписью,что в крест вложены: «части самые Спасителя нашего Бога пречистые Его крове и иные святые вещи: камень Гроба Господня, плащаница Христова, бумага, что потирали кровь в Иерусалиме, камень того места, где Христос с апостолы молитву молвил: «Отче наш», древо Тиверитского моря, где Христос с апостолы рыбы ловил; камень, как Христос крестился во Иордане реке и на нем сидел; перст Иордана реки, где Христос крестился; камень горы Синайские, где Моисей видел Пречистую в купине; камень дому Иоанна Богослова; камень того места, где Иуда Христа предал». Подобных реликвий немного в других обителях наших, да едва ли и есть они. В ризнице же сохраняется долбленый гроб, в котором некоторое время почивали мощи основателя монастыря, старая рака, замечательное изображение лика Спасителя на шелку, столбики и створы прежних царских врат, очень характерных детальных очертаний, целые груды воздухов, многие ризы, фелони, панагии. Архив, как сказано, очень богат; между прочим, в нем имеются акты никоновского времени, и в числе их наказ, данный монастырям в 1649 году о том, чтобы «женского полу в белилах в церковь не пущали», а во время божественного пения «никаких шепт и басень не говорили и не глумиться, и не садиться».

В небольшом количестве рассеянных по двору монастырскому могильных плит, некоторые покрывают останки прежних настоятелей. Нет и не может быть одной могилы вышеназванного архимандрита Александра, возведенного в этот сан в 1717 году. Корыстолюбивый и жестокий, говорит о нем исследователь монастырского архива Ивановский, он тайно сочувствовал расколу и даже оказывал явно непочтение к государю Петру I за его нововведения. В одно из путешествий к марциальным водам Петр I заболел и пробыл в монастыре три дня, следствием чего была раздача монастырю денег; едва уехал царь, как архимандрит данные больничным деньги отнял, пожертвованные братии не роздал, многих бил и истязал, так что братия составила на него прошение, в котором, объясняя дело, докладывала, что архимандрит «царским ангелам не празднует и молебного пения в те царские ангелы не совершает и по царским родителям и память о преставлении их божественной службы соборно не служит и панихид не поет». Это опасное прошение было подано монахами царице Парасковии Феодоровне, вдове покойного брата государева, на обратном пути её из марциальных вод. По отъезде царицы, Александр немедленно расправился с братией по-своему — палками и плетьми. Потребованный в Петербург, он «вступил было в прения с самим государем, но, уличенный в своих винах, лишен священства и колесован, как оскорбитель и противник царского величества». Вот по каким причинам, как сказано, могилы его не искать на широком порастающем травой монастырском дворе, и кто знает, насколько зловредная личность подобного архимандрита могла повлиять и повлияла на монастырское оскудение вообще. Лиц, подобных ему, в других монастырях, кажется, не было.