По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Перечисление других икон храма Успения заняло бы слишком много места, но нельзя не обратить внимания еще на один небольшой лик Пресвятые Богородицы Иерусалимской, называемой «всем скорбящим утешение», писанный по штукатурке, с которым повторилось чудо, имевшее некогда место в Лиде, где не могло быть исполнено распоряжение Юлиана Отступника, повелевшего «сечивами и оскордами» выбить из стены краски подобного же образа, краски, по мере ударов, только углублялись в стену, так, как и тут, при работах по счистке для возобновление перетлевшей живописи; волей-неволей пришлось только подновить очертания; в настоящее время изображение это обведено позолоченной рамой и представляется не фреской, а иконой, висящей на стене, как раз напротив иконы Старорусской.

Литургия в главном храме монастырском, в день годового праздника, совершалась особенно торжественно. Здесь, как и в Соловецком монастыре, только в меньшей степени, имеются отличия в богослужении, дарованные монастырю в разное время: рипиды, ковер, изображения на мантиях архимандритов, священнослужение с отверстыми царскими вратами, с посохом и многое другое. Церковное пение безупречно хорошо, и замечательно выдавался теноровый голос одного из мантийных монахов, управлявшего хором. Существенной частью в богослужении являлось также каждение Тихвинской иконе, для которого, так как она расположена недалеко от входа в церковь, священнослужащие каждый раз проходили вдоль всей церкви, и толпа народа, безмолвно расступаясь, давала им открытый путь.

В одном из углов паперти церковной замечается картина, не лишенная значительного исторического интереса, а именно: перенесение императором Павлом иконы Тихвинской Божией Матери из одного монастырского храма в другой, писанная в 1801 году Василием Истоминым.

На картине — портретные изображения императора и императрицы Марии, великих князей Александра и Константина Павловичей, в очень юные годы, и множество придворных кавалеров и дам в соответствующих времени одеяниях, а также духовенства; вероятно, большинство — портреты; нельзя, например, не узнать Безбородко и некоторых других.

Из главного храма ход ведет в соседнюю ризницу. Ризница эта чрезвычайно богата вкладами, одеяниями, сосудами, ковчегами, крестами, панагиями, пеленами на чудотворную икону. Большинство наших царей и цариц обогащали обитель дарами, о чем свидетельствуют многие сохранившиеся грамоты, большей частью в копиях; в подлинниках, кажется, только три; много жертвовали разные вельможи и купцы; имеется митра в 10,000 рублей, -труд и дар игуменьи новгородского Духова монастыря Максимиллы (Шишкиной); имеется покров 1662 года, дар князей Прозоровских, на гробницу отца их, в схимниках Сергия, того самого, который защищал обитель Тихвинскую, видел своими глазами чудеса Богоматери, что, вероятно, и рассказано вышитой вязью по борту покрова, прочесть которую надобно, как говорят, очень много времени. Замечательны некоторые старые Евангелия, так, например, одно 1552 года, дар богатого новгородца, с характерными заставками, орнаментами, писанное крупным уставом и начинающееся с Иоанна; в числе рукописей замечательны «Хронограф» XVI века, «Повесть чудна и зело полезна, сложена от древнего списания о иконном изображении и о написании иконы» Богородицы Одигитрии; малая продолговатая книга Псалтырь царя и пророка Давида, писанная, что очень характерно, с печатной, в 1680 году, повелением царя Феодора в Москве, в типографии Верхней; стихотворил ее Симеон Полоцкий, а ноты по рифме положены, повелением Иоанна и Петра Алексеевичей, «чрез композицыю, сиречь, чрез творение дьяком Василием Титовым»; книга Иоанна Златоустого «Маргарит», писанная в 1562 году, и 532-летний календарь «круг миротворный», писанный в 1540 году, с таблицами и чертежами, с прорезями для кругов лунного обращения. Вообще библиотека монастырская не лишена, если судить по каталогу, значения и подобрана хорошо и богато, относительно творений отцов церкви, патериков и духовно-философских сочинений.

От соборного храма путь лежал к другому храму монастырскому, расположенному в одном из углов ограды, ближе к святым воротам, к храму Покрова Пресвятой Богородицы, именовавшемуся до 1871 г. храмом Рождества Пресвятой Богородицы. Здесь многое ново, многое переделано, и, блистая позолотой, вовсе не говорит о древности; образа только что из-под кисти; обрамления иконостасов и икон новейших рисунков. То же, но только в большей степени, следует сказать и о церкви Воздвижения, сооруженной двадцать три года тому назад, увенчанной девятью главами и большим куполом; тут о древности нет и помину, что не мешает, конечно, достоинствам произведенных работ. Зато в обличии древности поднимается по соседству невысокая звонница, продолговатая, с пятью пролетами, напоминающая своих родных сестер Ростова Великого и Великого Новгорода.