По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Если, как сказано выше, еще при жизни Сергиевой ученики его основали 25 монастырей, а от Троице-Сергиева монастыря образовалось их около 70, то, ознакомившись с земным бытием Сергия, нельзя не ознакомиться и с судьбами самого монастыря. Наиболее цельной, касающейся монастыря работой, остается и поныне описание, сделанное еще в 1841 году покойным ректором московской духовной академии Горским, профессором церковной истории, автором многих ученых исследований и открытий в древней словесности русской; книга эта исправлена митрополитом Филаретом и дополнена архимандритом Леонидом. Очень важны также: «Путеводитель из Москвы в Троице-Сергиевскую Лавру» Снегирева, «Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь» Шевырева, «Путешествия по святым местам русским» Муравьева, «Исторические воспоминания и замечания на пути в Троицу» Карамзина. Но все эти труды, сами по себе очень хорошие, в значительной степени устарели; следует ожидать более полного описания, потому что состоявшееся обнародование многих документов в наших исторических изданиях и исследование новейших историков бросили новый свет на некоторые страницы бытия Лавры.

Еще при жизни Сергия, монастырь, начавшийся с малой церкви и нескольких келий, построенных им самим, с нескольких могил, вырытых тоже им самим, основателем, является уже весьма значительным и окруженным поселками: лесная пустыня, в её молчании, была «искажена». Первые средства на построение доставлены самому Сергию неким смоленским архимандритом Симоном, принесшим «в руце святому многое имение». По сожжении монастыря Едигеем, семь лет спустя по смерти основателя, он начал отстраиваться снова, но все еще оставался снова огороженным деревянным тыном и имел постройки большей частью деревянные. Особенно много сделал для монастыря Иоанн Грозный, и лучшие здания принадлежат ему; хотя каменная ограда начала подниматься еще во время малолетства Иоаннова, но как главные средства, так и исключительные распоряжения для её окончания, как, например, разрешение брать даром, где бы они по соседству ни нашлись, камень и известь и то, чтобы крестьяне ближних мест не были занимаемы никакими иными работами кроме построения стены, доколе стена не устроится, — сделаны и даны были Грозным. Каждое следовавшее царствование совершало для многочтимой обители свое, и из описи, составленной в конце царствования Михаила Феодоровича, видно, что святыня монастырская, после литовского погрома, красовалась опять во всем великолепии, окруженная готовой стеной в 550 сажен длины, с 12 башнями, вооруженными 90 орудиями, из которых иные, в память их пленения от врагов, назывались «полонянками». Очень многое сделано для монастыря митрополитом Платоном, законоучителем великого князя Павла Петровича, умершим в 1812 году и покоящимся не вдали от лавры, в устроенной им Вифании, и, наконец, знаменитым митрополитом Филаретом, умершим в 1867 году и покоящимся в одной из церквей лаврских, не вдали от ученого Максима Грека, когда-то злобно оклеветанного, под вечное чтение псалтири.

Кто из русских не посещал лавры? Кто не помнить впечатления, производимого ею, если подъезжать к ней, а так именно и подъезжают теперь от железной дороги, с южной стороны. Именно отсюда, с южной и западной стороны, смотрели когда-то на монастырь поляки и литовцы, как на недоступное лакомство, не поддававшееся их вожделению; почти такой же с очень малыми изменениями должна она была представляться им, как представляется теперь и нам. Местность волниста и, несмотря на то, что она вся густо застроена, нельзя не отличить того основного холма, той «маковицы», от которой идет древнейшее название обители «иже на Маковце». Сам Сергий в одном из многочисленных явлений своих говорит о себе: «Аз есмь Сергио Маковскый».