По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Зимний лов с большим запасом очень труден и довольно сложный. Когда лед окрепнет, то делается где-либо прорубь, ловец ложится на лед и смотрит в прорубь, причем, для того, чтобы яснее видеть, накрывает голову. Зоркость этих людей, говорят, удивительна, и они усматривают снетка на глубине трех сажен. Если снеток выслежен, то тут вбивается в лед «пешня», и это место принадлежит нашедшему. Для того, чтобы опустить под лед и протянуть под ним огромный невод в 300 саж.длины, делается около шестидесяти прорубей, расположенных правильным четырехугольником, имеющим около ¹/₂ версты в поперечнике. Вдоль двух боков этого четырехугольника протягивают подо льдом два наружные конца невода, а между них посредине пойдет мешок матки, тоже под целым рядом прорубей. Две проруби особенно велики: та, в которую невод будет опущен, «подвальное корыто», и та, в которую его поднимут — «подъемное корыто».

Когда невод привезен на место на квадратных, в 2,5 сажени длины, санях, называемых «водовиком», и опускается, тогда, во время лова, очень характерны три действия. Одно — это тяга невода подо льдом; она производится таким способом, что к обоим наружным концам его, опущенным в «подвальное корыто», привязывают жерди, снабженные на наружных концах железными кольцами; жерди эти, длиной сажен в пятнадцать, опускаются в воду, причем концы их, снабженные кольцами, подводятся под ближайшие две проруби, сквозь которые подхватываются они деревянными крюками, и лошади, или люди, тянут невод от проруби к проруби. Передвижение этой жерди от проруби к проруби можно, пожалуй, сравнить со шнуровкой дамской обуви, когда шелковый шнурок протягивается сквозь отверстия вслед за медным наконечником. Второе характерное действие лова состоит в глядении под лед сквозь те проруби, под которыми идет матка невода и которые называются «глядельницами»; ложась на живот и накрыв чем-либо голову, один из рыбаков смотрит в воду, и если замечает, что рыбы достаточно, то машет рукой, чем дает знать, чтобы невод тянули дальше. Третье любопытное действие имеет место при вытаскивании невода и оно установлено обычаем и держится так же свято, как и значение «пешни» на месте, найденном кем-либо для лова. Когда невод подтянут и матка находится подле последней проруби, тогда подбегают к ней дети, бабы, старики с ковшами в руках, так называемые «кошовники», и ловят снеток сколько кому удастся. Несмотря на то, что ковши доставляют иногда больше добычи, чем остается самому хозяину, никому и в голову не приходит посягнуть на обычай. Что-то подобное, только не со снетками, имеется и на Мурмане; между прочим, здесь, как и там, на Ледовитом море, каждый ветер имеет свое прозвание: северный называется «северик», западный — «мокрик», южный — «теплик», а юго-восточный, дующий от Пскова — «вахтица».

Снеток продается обыкновенно на месте, на глазомер, огулом, причем составляется нечто вроде аукциона. Рыбак выкликает свой цену присутствующим тут купцам и владельцам снеткосушильных печей; если цена высока, последние молчат; если они согласны, то произносят слово «данотам» — и купля совершена. Половину всего улова натурой получает хозяин, половину ловцы; но случаются и видоизменения этого основного правила. Снеток поступает непосредственно в снеткосушильные печи, которых на здешних заводах имеется по 4-16, а в каждую печь помещается до четырех четвериков сырого снетка; всех заводов по берегам и островам около ста. После всякой топки, печь выметается, и под её посыпается тем белым песком, который так неприятно похрустывает в зубах при употреблении снетка в пищу и который необходим против прижаривания снетка. Светок набрасывают в печь, солят и переворачивают просто-напросто лопатой.

Средним числом вывозится в год псковского снетка около 200,000 пудов, что, при цене трех рублей пуд, дает валового дохода до 600,000 рублей, из которых на долю промышленников приходится около 440,000 рублей. Так как всех дворов, занимающихся рыбным промыслом, считается до 1,500, то на долю двора приходится 150 рублей, чего для покрытия всех домашних потребностей мало и приозерные крестьяне занимаются еще перевозкой тяжестей и торговлей глиняной посудой, приготовляемой в Пскове.

Снеток составляет любимую нашим народом пищу, и этому есть свое основание: одного фунта снетков достаточно, чтобы приготовить суп на десять человек, и в этом смысле он мог бы представлять превосходный консерв для войск. Но, как сказано, приготовление его впрок очень неудовлетворительно: экономия в дровах и соли вызывает то, что его не сушат, а только провяливают, и снеток доходит к рынкам в виде какого-то мусора; этой же сыростью пользуются для увеличения веса, чего достигают также и тем безобразным приемом, что, не довольствуясь примесью песка, захваченного снетком из печи, его прибавляют еще нарочно. Какое удивительное сходство с приготовлением мурманской трески, в которой для увеличения веса оставляют хребетный столб, обусловливающий её гниение и убийственный запах!