По силам только профи

Быстров звонком вызвал помощника дежурного, который и открыл служебную дверь, впустив уэсбэшника вместе с его спутницей в длинный коридор, слабо освещаемый закрепленными под потолком люминесцентными лампами. Майор привел Анну в самый конец коридора, где своим ключом открыл неприметную дверь без какой-либо таблички. За дверью оказался пустой, можно сказать, аскетически обставленный кабинет с единственным столом, двумя стульями и решеткой на узком окне, выходящем во внутренний двор. «Как в тюрьме», – внезапно подумалось Анне. Сходство еще более усиливалось тем, что предназначенный для посетителей стул стоял строго напротив стола. Быстров, очевидно, тоже понял это, потому что первым делом переставил стул к торцу.

– Присаживайтесь, Воротова.

Анна села на предложенный стул.

Уэсбэшник тем временем тоже сел за стол, достал из ящика пачку бумаги и авторучку и положил все это перед Анной.

– А теперь напишите обо всем, что вы делали в Венесуэле, и о том, что там с вами произошло. Подробно.

– Вам нужен мой рапорт? – сообразила Анна. – А на чье имя писать?

– Рапорт вы уже написали подполковнику Креницкому, – поморщился Быстров. Пожалуй, с его стороны это было единственное проявление человеческих эмоций. – А мне нужна объяснительная!

– Объяснительная?! – опешила Анна. – Вы меня в чем-то подозреваете?

Но этот вопрос майор оставил без ответа.

– Пишите. И постарайтесь ничего не упустить.

За первой объяснительной последовала вторая, затем третья. Всякий раз Быстрова что-то не устраивало, и он просил, а точнее, требовал от Анны уточнить тот или иной момент. Когда ее рука уже устала от беспрерывного письма, уэсбэшник собрал все исписанные листки в папку и попрощался, предупредив, что ей не следует покидать общежитие, чтобы, как он выразился, ее всегда можно было найти. Предупреждение оказалось лишним – без служебного удостоверения, которое она сдала в секретную часть перед вылетом в командировку, ее все равно никто не пропустил бы через КПП.

На следующее утро в комнату Анны явился прапорщик с красной повязкой «помощник дежурного» на рукаве и отвел ее в тот же кабинет, где ее уже поджидал Быстров, и все началось заново.

– Вы утверждаете, что выбрались с виллы Пиночета на машине. Назовите марку.

– «Крайслер Рэнглер».

– Как вам удалось преодолеть минные заграждения?

– Не знаю. Наверное, просто повезло. Или же это Пиночет проделал проходы в минных полях, когда выезжал на место гибели нашей разведгруппы.

– А может быть, он сам и провел вас через минные поля?

– Нет! Я выбралась сама! – вспыхнула Анна. – Почему вы мне не верите?!

– Потому что вызванная вами разведгруппа погибла! Вся, до одного человека! А потом в посольство заявляетесь вы, живая и невредимая, и объявляете о своем чудесном спасении!

Анна в негодовании вскочила со стула.

– Вы… вы… – Голос дрожал от обиды, а на глазах выступили слезы. – Вы не можете так говорить! Пиночет собирался скормить меня пираньям! Мне чуть не отрубило руку лопастью лодочного мотора! – Она закатала вверх рукав блузки, открыв свою рану с рубцами наложенных швов. – В меня стреляли! И после этого вы обвиняете меня в том, что я осталась жива?!

Но ни слезы, ни восклицания не подействовали на уэсбэшника. Переждав вспышку ее возмущения, он сурово сказал:

– Прекратите истерику, Воротова! В отношении вас проводится служебное расследование. Поэтому сядьте на место и отвечайте на мои вопросы… Кто дал вам машину?

Анна села. Ее все еще колотила нервная дрожь. Чтобы не встречаться взглядом с Быстровым, она принялась поправлять рукав блузки.

– Никто! Я угнала ее, после того как застрелила ближайшего помощника Пиночета и его водителя.

– Кто подвез вас до российского посольства?

– Служитель с автозаправки, куда я заехала, чтобы заправить машину.

– В каких отношениях он находится с Пиночетом?

– Ни в каких. Это совершенно случайный человек.

– И этот, как вы утверждаете, случайный человек согласился отвезти вас в Каракас почти за триста километров?

– Да, я пообещала отдать ему машину. И он действительно забрал джип, как только высадил меня у посольства.

– Вы не отметили это в своих объяснениях. Перепишите. – Быстров снова подвинул к Анне стопку чистой бумаги и авторучку. Допрос продолжался…