По следам Александра Великого

Впрочем, она была меньше всего похожа на пресловутую Фрекен Бок. Испытывая друг к другу сходные чувства, мы махнули на все рукой и жили под одной крышей. Ее дальний родственник, граф Аракчеев, уже пару раз намекал мне, что было бы неплохо нам обвенчаться. И хотя Настенька была и небогата, но ее родня могла бы дать за нее хорошее приданое. Да и у меня водились денежки. Так что особых препятствий для счастливого союза у нас не было.

Обдумав все, мы с моей любимой решили, что по осени, когда шторма на Ладоге положат конец моей работе в учебном центре, мы вернемся в Петербург, и там я поведу ее к венцу. А пока… А пока я занимался своими служебными делами, Настенька же следила за тем, чтобы я был сыт, прилично одет и ни в чем не нуждался. Ну а женской лаской она обеспечивала меня с лихвой.

Дела же в Питере у нас шли своим чередом. Леха с водилой со «скорой» и с примкнувшим к ним Кулибиным двигали вперед научно-технический прогресс. И, надо сказать, вполне успешно. Они соорудили образец горной пушки, которая очень пригодилась бы нашей армии во время боевых действий в горах, сварганили примитивную, во все же вполне работоспособную полевую кухню, придумали передвижной пресс для изготовления брикетов из сена – нам ведь надо было подумать и о том, чем кормить коней во время длительных переходов по выжженным лютым южным солнцем пустыням.

Сейчас они колдовали над установкой по добыванию воды из атмосферы. Она работала в основном в утренние часы, в туман, или ночью. Худо-бедно, но даже такая примитивная конструкция могла давать за раз с десяток ведер пресной воды. А если учесть, что в пустыне часто водяной паек был не более кружки воды на сутки… В общем, все трудились, и, хотя у нас в Кордегардии и не висел знаменитый лозунг: «Всё для фронта! Всё для победы!», именно для нее мы сейчас и делали кто что мог.

Император – надо отдать ему должное – особо в наши дела нос не совал, тем более что Леша и Василий Васильевич регулярно докладывали ему о наших успехах. В деньгах у нас тоже особой нужды не было. А здешние чиновники, прекрасно зная, что мы имеем свободный доступ в кабинет государя, нам старались не перечить.

Военные же дела решали генерал Кутузов и адмирал Ушаков с нашими двумя генералами. Там у них намечались какие-то замысловатые комбинации, о которых они пока предпочитали не распространяться. В общем, это так и должно быть – самый лучший способ сохранить военную тайну – до минимума сократить число носителей секретной информации. Когда станет нужно, меня поставят в известность. А пока я с удовольствием нырял и плавал в прохладных и чистых водах Ладоги…

29 августа 1801 года. Ионическое море неподалеку от Аргостоли. Борт 48-пушечного фрегата «Святой Николай». Контр-адмирал Александр Андреевич Сорокин

Море тихо журчало, рассекаемое форштевнем корабля, которым я совсем недавно командовал. Сейчас я больше времени провожу на берегу, занимаясь штабными и прочими делами, часто к морю никакого отношения не имеющими.

И вот намедни я решил снова выйти из Корфу, дабы выполнить одно деликатное поручение, о котором меня проинформировали наши люди из Парижа. Я не знаю их имен, но сведения, которые время от времени получаю от них, помогают мне успешно бороться с нашими врагами – британцами, которые окопались на захваченной ими Мальте и нам оттуда тишком гадят.

В депеше, переданной мне из Франции, говорилось, что наш неугомонный сосед Али-паша Тепелин договорился с англичанами и за солидную субсидию готов выступить против нас. Зная алчную и злобную натуру этого головореза, я был склонен поверить в то, что было изложено в депеше.

Помимо всего прочего, из нее я узнал, что из Превезы должны выйти в море две галеры Али-паши. Там, на траверзе Аргостоли, они намеревались встретиться с английским кораблем, на котором перевозилось обещанное Тепелину золото. На одной из галер находилось доверенное лицо Али-паши, которое должно было проследовать в Мальту и там провести переговоры с британским командованием о координации совместных действий. Мне предлагалось перехватить в месте намеченного рандеву британский корабль и галеры Али-паши. В случае удачи мы сможем продемонстрировать султану Селиму наглядное доказательство неверности его подданного. Кроме того, английское золото, отправляемое Али-паше, окажется у нас.