По следам Алисы

Стоило включить прибор, как раздался тонкий вой. Меньше чем через минуту девушка потеряла сознание.

– Что с ней?! – в панике закричала Алиса.

– Болевой шок, – ответил, убирая хилер обратно на место и заворачивая девушку в одеяло.

– Что вы делаете? – подозрительно поинтересовался детский голос.

– То, что нужно было сразу. Несу в медотсек, – поднял на руки бессознательную Крейх.

– Но она просила…

– Я здесь капитан! – отрезал строго. – Мое слово решающее.

– Извините, – прошелестела система в ответ.

Фрэд, к счастью, еще не спал, а ковырялся в чем-то с микроскопом.

– Никак мне подарок несешь? – удивленно вскинул он бровь, осматривая неопознанный сверток в моих руках.

– Еще какой, золотой прямо-таки, – мрачно пошутил, сгружая девушку на койку и разворачивая.

– Вот мы и встретились снова, Золотце, – вздохнул он. – Добегалась.

Споро освободили девушку от лишней одежды, оставив в белье, и засунули в диагностическую камеру. Все это под тихие причитания Алисы, о том, что же будет, когда ее Док проснется и узнает.

– Красивая девочка, – пробормотал себе под нос Фрэд, оценивая ярко пестрящую диагностическую модель Крейх. – И такая неудачливая.

– Что там? – вздохнул, потирая уставшие глаза.

– Так износить организм – это талант, – признался медик. – Не удивительно, что она в прошлый раз не далась провести полную диагностику. С таким состоянием ей бы не меньше месяца поваляться где-нибудь под теплым солнышком на пляже, после недели в регенерационной камере, и ничего тяжелее трубочки для коктейлей в руках не держать.

– Так плохо? – нахмурился, вспоминая довольно бодро скакавшую всю эту неделю Крейх.

– Ничего критичного, помимо свеженького ранения. Но травм много, практически ни одной толком залеченной, не считая застарелого сложного перелома спины, который уже сам по себе должен ограничивать ее активность. В общем, еще года три она вполне бодро может скакать. Дальше уже начнут скакать все ее застарелые травмы, и весело ей не будет.

– Сейчас что можно сделать? В целом, не только с ожогом, – спросил, рассматривая бледное лицо девушки под синеватым освещением камеры диагноста.

– Могу подержать ее часов десять в регенерационной, а потом еще на сутки в сон. И через недельку повторить, – отозвался Фрэд, отключая диагност и перенося девушку в регенератор.

– Суметь бы еще через неделю ее туда запихнуть, – тяжко вздохнул.

– Уж всей командой как-нибудь скрутим. А там снотворного и вперед – лечиться. Заодно и шрамики застарелые сгладим, – прошелся он большим пальцем по тонкой белой полоске на плече девушки.

Резко проснулось желание эти самые руки ему укоротить. Есть что-то неправильное в беззастенчивом лапанье находящейся без сознания девушки, неважно, врач ты или нет. И воспоминание о нежной коже под моей рукой на ее талии тут вовсе ни при чем.

– Хорошенькая, половозрелая девица, – продолжал рассуждать врач, не обращая внимания, как медленно, но верно звереет начальство. – Ей бы детишек рожать, нянчить, причем не менее трех, чтобы лишней энергии не оставалось. Но не при нынешнем состоянии организма.

– Фрэд, – раздраженно прервал его размышления, – ты решил осчастливить Крейх замужеством и детьми?

– Эту барракуду? – фыркнул он. – Еще чего! Мне нужна нежная и кроткая супруга, а Золотцу с ее характером трудно будет подыскать претендента на руку и сердце. Я слишком стар для столь деятельной и непоседливой супруги, – посмеялся врач и занялся настройкой регенерационной камеры.

Постепенно успокаиваясь, я рассматривал спящую Крейх. Ибн Сина не прав, – какие к черту дети, она сама еще ребенок. Ей скорее нужна крепкая рука и дополнительные воспитательные меры.

– Кэп, – тихо позвал меня детский голос из коммуникатора на руке.

С одной проблемной девицей разобрались, осталась вторая.

– Да, Алиса?

– Мне что делать? – слегка растерянно спросили у меня.

– Чем ты обычно занимаешь, когда Крейх спит? – пытаясь придумать, как можно почти на сутки занять искусственный интеллект.

– Если нет никаких заданий, то тоже сплю, – поделились со мной.

– То есть занимаешь систематизацией и анализом, – припомнил я, редкий момент откровения по поводу детища Крейх. – Прекрасно. Можешь спокойно отправляться в сон. До, – бросил взгляд на часы, – послезавтрашнего обеда она вряд ли проснется, времени у тебя предостаточно.

– Хорошо, – вяло отозвалась система. – Только… Кэп, не оставляйте ее одну с этим врачом. Мне не нравятся его размышления.

– Не переживай, это он так шутит неудачно. Но я послежу за ней, – успокоил, не слишком уверенный в собственных словах.

С Фрэдом действительно сложно было понять, изощренно издевается или маскирует шуткой реальные намерения.

Новость о том, что Золотце без сознания валяется в медчасти, распространилась по кораблю быстро. Команда настолько всполошилась возможностью посмотреть на спокойную, а главное, молчаливую Крейх, что уже к полудню пришлось заблокировать доступ в палату, чтобы все занялись делом. Благополучно передав груз заказчику и заполнив трюм новым, мы уже собирались отбывать, но поступила неожиданная просьба.