По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

В Кливленде совет директоров крупного производственного предприятия провел собрание, чтобы решить вопрос о распоряжении излишками фонда, который они имели. Директора уже практически договорились о выплате дополнительных дивидендов, когда генеральный директор предприятия, который также является директором, встал и сообщил директорам, что они не смогут распорядиться этим фондом так, как предполагалось.

"Я был генеральным менеджером этого предприятия, и вы, господа, полагались на меня, чтобы держать труд в узде", - сказал он, по сути, своим коллегам-директорам.

"Я смог сделать это, только объяснив работникам ваш баланс и показав им, что прибыль от этого бизнеса была разделена поровну между работниками и работодателями. Работники знают из вашего баланса, что у вас на руках есть излишки, и они следят за тем, как вы ими распорядитесь.

"Если этот излишек будет разделен, господа, то это должно произойти по принципу "пятьдесят на пятьдесят": половина - труду, половина - капиталу".

С этими двумя случаями того, что мы считаем большевизмом в Соединенных Штатах, я столкнулся, следуя за большевиками, после возвращения из Сибири.

Проехав от Сиэтла до Нью-Йорка и от Атлантического побережья на запад до Филадельфии, Питтсбурга, Кливленда, Индианаполиса, Сент-Луиса, Чикаго, Де-Мойна и Канзас-Сити, я узнал, что в крупных промышленных центрах действует определенная революционная организация, стремящаяся к проведению национальных забастовок, назначенных в настоящее время на четвертое июля и первое ноября как демонстрации в поддержку Дебса и Муни. Я узнал, что среди рабочих организуются "балы в масках", и что после танцев и празднеств агитатор говорит о планах национальной забастовки. К маю, как мне достоверно сообщили, четыре миллиона писем было разослано рабочим этой забастовочной организацией.

В Швейцарии я обнаружил похожие следы. Швейцария - индустриальная страна. Жизнь Швейцарии - в ее промышленности. Бизнес - это сила, которая двигает нацию вперед, и все же в этой стране есть след большевизма, несмотря на демократическую форму правления и на то, что Швейцария - самая старая республика в мире. Рабочие крупных фабрик поддерживают связь с русскими революционерами в Швейцарии, и в стране растут антикапиталистические настроения. Большевизм в Швейцарии вызван не недостатком пищи, не недостатком работы, не недостатком жизненных удобств. В Швейцарии можно купить еду и одежду, всевозможные предметы быта и принадлежности, но цены на них чрезвычайно высоки, как и во всей Европе. Поэтому мы не можем искать причины большевизма в этой маленькой республике в хаотических условиях или империалистической форме правления. Объяснение можно найти в другом месте, и оно заключается в следующем в простой вере рабочих людей в то, что фабрики и промышленность принадлежат им, так же как и правительство принадлежит им. По сути, это социалистическое движение, так же как большевизм первоначально возник из социалистической платформы Карла Маркса. Но новые социалисты утверждают, что они могут добиться успеха в своей промышленной революции, только полностью перевернув общество, бизнес и правительство, разрушив мир, чтобы его перестроить.

В Англии то, о чем говорят как о большевизме, по сути, вовсе не большевизм, а требование трудящихся к большей доле в прибылях промышленности и к большей ответственности в управлении бизнесом.

Таким образом, большевизм как мировая доктрина принимает разные формы во всем мире, но след, который он прокладывает, везде один и тот же - след революции. То, что в течение следующего десятилетия должны произойти и произойдут большие перемены в промышленности и бизнесе, в правительстве и обществе, очевидно: перемены неизбежны. Но рост большевизма за пределами России и, возможно, центральной Европы - искусственный. Те, кто говорит о большевизме в этой стране, или в Англии, или в Швейцарии, просто используют русское слово для определения этого широкого общественного требования к изменению условий. Решение этих промышленных проблем, как и решение международного политического спора, не может быть предсказано. Можно лишь указать на тенденцию времени, и один фактор, который лежит в основе почти каждого политического и промышленного спора, - это секретность. Там, где мировые правительства практиковали тайную дипломатию, возникали подозрения среди людей и иностранных держав. В некотором смысле, подобная секретность практиковалась и в нашей промышленности, и мы только сейчас начинаем замечать решительную реакцию.