По следам динозавров

Ларсен стоял рядом со мной и, вооружившись полевым биноклем, наблюдал за ураганом. Вдруг он вскрикнул и указал мне на облако пыли, приблизительно в расстоянии мили от нас. На горизонте вырисовались фигуры трех бурых животных. Куланы! Не прошло и пяти минут, как мы уже мчались на моторах в погоню за ними. Однако, ни нам, ни нашим пулям не удалось догнать длинноухих скакунов, и мы должны были признать себя побежденными в этом первом состязании.

Мы прозвали нашу новую стоянку «Лагерем диких ослов». Шекельфорд нашел в глубоком ущелье прекрасно сохранившуюся кость носорога, и его лавры не давали мне спать. Но счастье скоро улыбнулось и мне. Однажды я, расставив силки около источника, бродил вдоль оврага, и тут мне бросилось в глаза одно явление: верхний серый слой земли в одном месте был обсыпан как будто мелкими осколками белой эмали. Я разрыл немного мягкую глину, и передо мной сверкнули белые зубы; но при первом же прикосновении они превратились в пыль. Я призвал на помощь Гренжера. Гренжер тонкими щетками из верблюжьего волоса стал осторожно разметать землю. Перед нами блеснула челюсть. Он принялся смазывать зубы гуммиарабиком, затыкая все щели тонкою рисовою бумагою. Когда эмаль затвердела, он рискнул извлечь часть кости, покрыв ее пастой и завернув марлей, как делает хирург при переломе кости. Так нам удалось извлечь ценную находку, которая оказалась нижнею частью черепа — с парой длинных, изогнутых клыков. Судя по зубам, этот череп принадлежал ископаемому носорогу, но профессор Осборн впоследствии исследовал его и дал открытому нами животному название «Baluchitherium mongoliense».

На этом месте мы прокопались целых четыре дня. Теперь мы посвящали все свое время поискам новых сокровищ. Легко понять причину нашего усердия и волнений: ведь самый крошечный осколок выброшенной кости мог указать нам путь к закрытому кладу; найденный череп или скелет мог развернуть перед нами новую страницу доисторической эпохи Средней Азии. Но сравняться с Шекельфордом было невозможно: этот археолог-любитель всегда точно каким-то чутьем угадывал, где скрывались лучшие экземпляры, и возвращался домой, туго набив карманы зубами и костями, которые он в изобилии находил там, где мы рылись без всякого успеха.

Занимаясь раскопками, мы, однако, не забыли своего намерения — поймать дикого осла, и пустыня временами превращалась в арену бешеных гонок, в которых принимали участие моторы, куланы и антилопы. Первый экземпляр, крупный кулан с великолепной темно-коричневой шкурой, достался нам только мертвым. Я отравил его мясо стрихнином для приманки других обитателей пустыни. Так мы добыли двух волков, четырех коршунов, золотого орла и огромного черного ястреба. Особенно интересна последняя птица (Vultur monachus), принадлежащая к самым крупным в мире. Я часами любовался полетом этих хищников, особенно распространенных в этой части Гоби.

Гренжер предпринял вместе с геологами поездку в наш прежний лагерь, в верхней части долины, и открыл великолепный скелет динозавра недалеко от того места, где Беркей нашел ребро. Экземпляр, правда, был небольшой, — он имел всего около шести футов длины, но зато все части его скелета, даже крошечные кости хвоста, оказались в прекрасной сохранности. Это была очень ценная находка. Американский Музей впервые приобрел монтированный скелет динозавра. Впоследствии профессор Осборн назвал его Protoiguanodon’ом. Тем временем мы с Шекельфордом проводили целые дни, занимаясь охотою и кинематографическими съемками животных и птиц.

В знаменательный день 5 июля нам, наконец, удалось подстеречь дикого осла. Отрезав ему путь к отступлению и заставив повернуть на север, где был твердый и гладкий грунт, мы гнались за ним со скоростью сорока миль в час, не позволяя ему пересечь нам дорогу и изменить направление. Кулан быстро мчался вперед, поднимая копытами тучи песка и гравия. Шекельфорд, стоя на коленях перед аппаратом, непрерывно делал снимки. Неожиданный толчок чуть не выбросил ею из мотора; однако, камера по счастливой случайности устояла на месте, и Шекельфорду даже удалось переменить фильм, несмотря на отчаянную тряску. Но вот осел внезапно ускорил бег, перерезал нам дорогу в нескольких шагах от фонарей мотора и свернул на юг, в сторону, где зияла пропасть. На протяжении двадцати девяти миль мчались мы бешеным аллюром взад и вперед по долине, крутясь во все стороны, стараясь не подпустить осла к пропасти. Это была какая то бешеная гонка, подстать самому заядлому спортсмену.

Дикий осел (кулан) в равнинах Монголии.