По следам фальшивых денег

Хозяин – молодой человек лет тридцати, худощавого телосложения, с густыми темно-русыми волосами и бледным, гладко выбритым лицом – сидел за заваленным бумагами столом и щелкал счетами. После того как официант удалился, Мечислав Николаевич уведомил о настоящей цели своего визита.

– Ну наконец-то, наконец-то! – обрадовался трактирщик. – Я уж и надеяться перестал, прошу, присаживайтесь. – Герлицкий вскочил и подвинул гостю стул.

– Благодарю вас, – сказал Кунцевич, усаживаясь. – Ну-с, не будем тянуть кота за хвост. Я внимательно вас слушаю.

– Да, да, не будем, тем более что время у нас, точнее в большей мере у вас, ограничено. Итак. Видите ли, мое заведение посещают в основном негоцианты. Это торговцы живностью, которые ездят по всей прусской Польше и за границу. Поскольку постоянного жительства большинство из них у нас в городе не имеет, очень часто в качестве своего почтового адреса они указывают мой трактир. Я получаю письма и вручаю их адресатам, как только они у меня появляются. И не беру за это никакой платы! Ведь, явившись за письмом, человек, особенно проделавший долгий путь, не уйдет сразу восвояси, а посидит, выпьет пива, съест журек – в общем, всегда оставит у меня пару марок. Таким образом, мой трактир сейчас представляет собой некий филиал почтовой конторы. С середины этого лета мне стали поступать письма и бандероли на имя одного еврея, российского подданного, причем отправления эти были как из-за границы, в основном из Франции, так и из Российской империи. Еврей, пользующийся, как местный житель, правом упрощенного перехода границы, стал являться ко мне за корреспонденцией раз в неделю. Меня это сразу же удивило и насторожило. Зачем, спрашивается, человеку преодолевать границу, чтобы получить письмо, которое отправитель мог бы спокойно направить прямо на его домашний адрес, в Александров? Вы знаете, я человек аккуратный и осторожный. Мне не нужны никакие истории. И вот в начале сентября, когда на имя моего загадочного посетителя пришло очередное ценное письмо, такое объемистое, что сразу становилось ясным, что оно с вложениями, я, чтобы никуда не вляпаться, решил это письмо осмотреть. Из романов, а я, признаться, обожаю уголовные романы, я знал, каким образом можно открыть письмо так, чтобы это осталось незамеченным, подержал конверт над паром, и он благополучно открылся. Внутри я обнаружил вот это. – Герлицкий вытащил из жилетного кармана небольшой ключ, открыл замок верхнего ящика стола и достал оттуда сторублевый кредитный билет. – Вот-с. Там было пять таких бумажек и записка. Она написана на русском, а этого языка я не знаю. Я скопировал записку, вот, прошу. – Поляк протянул сыщику листок бумаги, на котором ровным крупным почерком серьезного человека было написано:

«Милостивый государь, направляю Вам образцы. Предлагаю их по 50 за сто. О своем согласии или отказе сообщите по известному вам адресу. Если согласны, сообщите, каковы ваши потребности в товаре. Примите заверения и проч.».

Те буквы, которых в польской азбуке не было, трактирщик вывел тщательно, со всеми деталями, даже ненужными. Те же, которые имели аналогичное с латинскими начертание, были написаны именно как латинские: «б», как «b», «у», как «Y» и так далее. Русские «и» и «Я» поляк писал как «U» и «R».

– Я сразу же догадался, что речь идет о фальшивых деньгах. Адресат, а письмо поступило из Франции, по-видимому, предлагал фальшивые сторублевки по пятьдесят рублей за штуку. Я положил в письмо настоящую купюру, а поддельную спрятал. Так что русское правительство теперь должно мне сто рублей.

– Будьте покойны, Российская империя всегда платит по своим долгам. Скажите, а личность этого еврея вам не известна?

– Известна, почему же нет? Пока я ждал вашего появления, я провел небольшое частное следствие и многое выяснил! – Герлицкий самодовольно откинулся на спинку стула. – Но сведения в наш прогрессивный век стоят денег. Поэтому имя получателя сего письма и кой-какую другую интересную для России информацию я сообщу только в обмен на звонкую монету.

– И сколько же вы хотите?

– Десять тысяч рублей.

Кунцевич присвистнул.

– А не много ли?

– Абсолютно нет. Если ваши розыски приведут к задержанию преступников, то мне для безопасности придется ликвидировать здесь все свои дела и уехать в глубь Германии. Поэтому я считаю такую цену минимально возможной и торговаться не намерен.

– Хорошо, я сообщу о вашем предложении по начальству. Но для того, чтобы переговоры шли более успешно, мне надобно знать, о каких сведениях идет речь.

– Я называю вам имя получателя фальшивок, адрес их отправителя и, – тут поляк сделал многозначительную паузу, – дату и номер поезда, на котором подделки в ближайшее время повезут в Россию. Вы его чуть не пропустили, уж очень долго ко мне собирались.

– Позвольте, но как же вы про это узнали? – спросил надворный советник. – Вы же только что сами сказали, что не понимаете по-русски?