По следам Гиены

— Я услышал… — молодой человек, совершенно не похожий на священника, но облаченный, тем не менее, в рясу, подозрительно оглядел их, тщательно подбирая английские слова, — Вы говорили… «iena[7]»?

Дик настороженно всмотрелся в неожиданного собеседника: после того, как Альфа подослал студента выяснить нужную информацию у матери Дерека, излишне любознательных молодых людей он небезосновательно подозревал.

— Мы говорили о корабле, плававшем по морям около пяти сотен лет назад, — Доминик, подозрений брата не разделяющий, равнодушно пожал плечами, — О капитане этого корабля, бывавшего в Ватикане. Но тебе это вряд ли будет интересно, парень.

— Капитан… — паренек, неуверенно куснув себя за губу, нахмурился, — Это… капитан Рик… Барракуда? — последнее слово прозвучало с сильным итальянским акцентом, но все-таки вполне понятно.

Братья, хмурясь, переглянулись. По всему выходило, что судьба опять послала подарок своему любимчику Нику Конте, подарок весьма неожиданный и… пока не совсем понятный. Стоящий перед ними молоденький священник, вне всякого сомнения, интересовался «Гиеной», но могло ли это сослужить им службу, было неизвестно.

— Предположим, — Ричард немного приподнял подбородок, — Барракуда бывал здесь, в Ватикане, кажется, даже исповедовался какому-то священнику… Мы хотели бы узнать, что он рассказал ему, если, конечно, сохранились какие-то записи.

— Записи есть, синьор, но… — юноша замялся, — Вы не имеете пропуска, да? Вас не пустят… А что вы хотели знать? Капитан тогда рассказал много, я читал… я помню!

— И хочешь помочь нам? — Дик, останавливая собравшегося, было, что-то сказать, брата, жестом, нахмурился, — С чего бы вдруг такая доброта?

Собеседник, явственно растерявшись, недоуменно захлопал глазами, становясь в эти секунды похож на фарфоровую куклу.

— Я услышал… Я не знал, что кто-то интересуется… «Гиеной», — название судна он выговорил с некоторым трудом, пытаясь сделать его более «английским» в своих устах, — Мне было интересно с кем-то… говорить об этом.

— Нам тоже было бы интересно говорить об этом, — Доминик, быстро глянув на брата, приветливо улыбнулся: к стоящему перед ним священнику он питал ощутимое доверие, и подозревать его в чем-то не хотел, особенно в виду того, что парень мог оказать существенную помощь, — Скажи… как твое имя?

— Марко, — юноша вытянулся по струнке, — Марко Галланни, синьор, я… послушник… — последнее его, судя по всему, несколько смущало, потому как сознаваясь в том, кем является, послушник немного сник. Впрочем, что тоже могло быть правдой, смущать его мог и тот факт, что он, человек, приближенный к церкви, желает общаться с посторонними людьми на сугубо мирские темы, при этом, возможно, нарушая застарелую тайну исповеди.

— Что ж, Марко… — Конте-старший, подумав мгновение, уверенно кивнул в сторону одной из относительно свободных лавочек, — Пойдем, присядем. Сидя говорить о «Гиене» будет несколько сподручнее, тем более, что мы надеемся услышать от тебя пространный рассказ о злоключениях капитана Барракуды. Ты ведь знаешь об этом?

Марко насупился.

— Его преследовал дьявол, синьор… — он вздохнул, — Он шел с дьяволом рука об руку, он нашел его в запретной гавани… Это странная история, синьор, очень странная и очень страшная — капитан поплатился за свои злодеяния сполна. Я расскажу вам… но сначала скажите мне — кто вы? — в глазах Галланни мелькнуло странное подозрение, — В записях отца Франческо имеется упоминание, что Барракуда в миг избавления от своего гнета обрел неземную прозорливость, и тогда предрек, что однажды его имя вновь будет звучать в стенах Ватикана, и что произнесено оно будет кем-то, кто связан с ним по крови…

Братья Конте, подобных откровений не ожидавшие, медленно переглянулись, затем вновь обращая абсолютно пораженные взгляды к своему собеседнику. Тот, заметив их недоумение, явственно смутился.

— Конечно, он мог и заблуждаться… — Марко тяжело вздохнул, опуская плечи, — Прозорливость свойственна святым людям, но пирата назвать так было бы трудно… Пойдемте, я все расскажу вам. Вы его изучаете, да?

— Что-то в этом роде, — голос Доминика при ответе прозвучал довольно заморожено, однако, послушник не заметил этого. Он вообще, судя по всему, уже не слушал ответов своих потенциальных слушателей, уверенно направляясь к окончательно освободившейся за время их беседы лавочке.

Братья поспешили за ним, по пути обмениваясь понимающими и, одновременно, недоуменными взглядами. Говорить им ничего не хотелось, по крайней мере, до того, как станет известна новая история о загадочной «Гиене» и ее не менее загадочном капитане.

Галланни присел на край лавочки и, обратив вновь взгляд к следующим за ним людям, тихонько вздохнул. Чувствовалось, что говорить парню не очень хочется.